Вопросы к Андрею Шевченко

[Шевченко Андрей]

Добрый день, Татьяна!

Я согласен с Вами – нужно связывать полушария.

Но интересно, что в Вашем образе представлены только отрицательные стороны «гуманитария» (беспорядок), и только положительные – «технаря» (порядок). Точнее, соответствующих стилей мышления. Мне кажется, Вы позволили высказаться только одному нашему умозрительному герою –технарю.

Сам образ «квартиры и вещей» не даёт понимания того, что «вещи», которые раскладывают в свойственном каждому порядке (я бы так это назвал) технарь и гуманитарий, совершенно различны. И оба могут раскладывать их хорошо или плохо – каждый относительно свойственного его «типу» понимания порядка. У технаря могут быть правильные или неправильные структуры для логических построений. И критерии чёткие – численные – для оценки «правильности» этого порядка. У гуманитария – полные и неполные, чёткие или нечёткие, связанные или несвязанные, наконец, красивые или некрасивые образы. Но на порядок меньше формальных критериев для их оценки.

Кроме того, я бы не стал соотносить образное и логическое мышление с «технарями» и «гуманитариями». Я себя раньше считал «технарём», и образование у меня техническое. А теперь считаю скорее «гуманитарием». Но мне и тогда нравилась и сейчас нравится математика, вообще числа, фракталы всякие. Физика очень интересна, законы и закономерности. Хотя теперь я предпочитаю смотреть на них с другой стороны. И потому я бы говорил о «синтетическом» и «аналитическом» мышлении. И технарий, и гуманитарий могут обладать синтетическим мышлением, и оба могут обладать аналитическим. Что кому больше свойственно – судить не берусь, хотя ответ напрашивается очевидный: технарю – аналитическое, гуманитарию – синтетическое.

В своё время я уделил некоторое внимание статистическому анализу баз данных с астрологическими характеристиками разных людей. И в целом, скажу я Вам, это баловство. Почему? Потому что, несмотря на достаточно точное отражение этими характеристиками особенностей людей (скажем, синтетичность или аналитичность мышления отражается положением Меркурия в знаке Зодиака и доме, и может быть проверена лингвистическим анализом написанных этим человеком текстов), связать их с профессией очень сложно. Т.е., конечно, какие-то зависимости вырисовываются: скажем, у людей, профессией связанных с необходимостью много говорить или писать, Меркурий в воздушных знаках встречается чаще. Но чуть углубишься, скажем, чтобы рассмотреть отдельную профессию, и ожидаемой картины не наблюдается. Выведенные закономерности оказываются очень условными, и очень чувствительными к небольшому изменению постановки задачи и начальным условиям. Скажем, куда отнести пиарщика – к «болтунам»? Да, коммуникабельность как лёгкость общения и способность много и чётко говорить скорее «воздушная», аналитическая. Но у него мышление может быть очень синтетичным и Меркурий будет находится в водном знаке. Просто к нему будут «притягиваться» соответствующие клиенты, которым будет очень нравиться возможность получить (и транслировать вовне) двумя-тремя штрихами цельный, «водный» образ. И не беда, что потребители «образа клиента» детали додумают сами. И пусть даже немного ошибутся.

Мне кажется, дело немного в другом. Дело не в «синтетичности» и преимущественной (если это вообще есть) образности мышления гуманитариев, и не в аналитичности и преимущественной логичности «технарей» (даже здесь «преимущественности» может не быть – технарь может иметь достаточный для профессии уровень аналитических способностей, но на порядок более высокие синтетические; либо в его специальности синтетическое мышление может быть необходимо в большей степени). Дело в том самом третьем. Но в том третьем, которое не просто согласовывает работу полушарий, объединяет возможности образного и логического, а ещё и обращается к смыслу. Вот чем должен заниматься гуманитарий – не логикой, но и не образами, а смыслом. Как он его выразит – синтетично, музыкой или романом или красивейшей системой, или аналитично, формулами и схемами – вопрос его личной предрасположенности и особенностей мышления. И здесь можно вопрос поставить так: человек в первую очередь должен быть гуманитарием. Именно так – безусловно и безоговорочно. Если перевести на русский – «человек в первую очередь должен быть человечным». Логика – вторична. И лучше, будучи гуманитарием, и всегда оставаясь им, по мере необходимости и интереса становится немножко технарём. Или множко – но возвышаясь по ходу дела своей «гуманитарной» частью над «технической», не отставая в осмыслении технических задач от роста их сложности. А так – куда приведут нанотехнологии или генетика?

Чем характерен технарь как сухарь, как чистый аналитик? Он предполагает, что смысл уже известен, и теперь нужны детали, логика, структурность. Но так было только до последней четверти XX века. Можно было не задумываться – «прогресс – это хорошо», «необходимо совершенствование технологий», «больше техники». И был понятен перекос в сторону «технического образования», который и произошёл во всём мире. Точнее, «был бы понятен» – если бы он выправился. Но – не выправился. Столько деталей понасобирали, столько схем понастроили… И что? Где смысл? Что это дало? Простите, это немножко печально, конечно, но чёртову тучу понаписанной макулатуры, очень умной и логически безупречной, можно сжечь – миллиарды книг и монографий не только не захотят, но уже и не смогут прочитать. Дальше. Технарь изначально устраняется от смысла того, чем он занимается, и от смысла того, что дают результаты этих занятий – этим, якобы, должны заниматься другие. Но, поскольку этим осознанно не занимается никто, задание новых задач и внедрение достижений берёт на себя Система. И делегирует в основном «бизнесу» – большому, надгосударственному. Ну, это я уже про известные вещи, в КОБ достаточно об этом сказано.

В общем, не разумея обидеть технарей – тем более что сам сказал об условности такого разграничения – я всё же считаю, что надо не просто устранять перекос в пользу «технического», а поставить «гуманитарное» выше технического, рационального, оптимального, численного. Вы, Татьяна, правильно в общем-то отразили общественное мнение – гуманитарное связывается с «беспорядком», а беспорядок пугает. И спасение человек ищет в числе, в логике – что доказывается самой историей и сегодняшним, всё более усиливающимся перекосом в сторону «техники», конфликтом «физиков» и «лириков». Даже «образное», живое, играющее – оцифровывается. Гармония непрестанно поверяется алгеброй – то есть «физики» не просто не меняются, но ещё и наступают, захватывают новые территории, подчиняют своему методу то, к чему раньше и не думали его применять. Что, конечно, в историческом плане имеет свой смысл и потому не совсем «неправильно» – я лишь обращаю внимание на действительное соотношение «гуманитарного» и «технического».

Ну что, давайте устранять перекосы? Например, после всех имеющихся образов и логический построений о «нанотехнологиях», задумаемся о смысле: а нужны ли нанороботы? Позовём «обычных» технаря и гуманитария, в смысле различающихся только стилем мышления и использованием полушарий. Они подумают и сообща скажут: смотря для чего (гуманитарий), смотря какой контроль будет установлен над их производством и использованием (вместе; технарь с точки зрения «системности»), смотря каково отношение затрат к результату (технарь; гуманитарий потребует просто, что не обижали пенсионеров), какие новые технологии это позволит создать (технарь о «могуществе» технологий, гуманитарий о «социальной значимости») и т.п. Да, вроде как всё очевидно – но вот насколько мы глубоко пойдём в ответе, насколько мы всё-таки будем внимательны к смыслу и не съедем на «технические» оптимальности, как мы разовьём вглубь «гуманитарное» «смотря для чего»? Скажут: нанороботы нужны для медицины. Я отвечу: но ведь медицина от этого не перестанет быть симптоматической, просто перейдёт к более глубинным симптомам (что вряд ли даст даже «количественный» эффект оздоровления людей – сегодня люди болеют гораздо больше и гораздо чаще неизличимы методами современной медицины). Появление бляшек на стенках сосудов – это тоже симптом, это тоже всего лишь _реакция_ организма на настоящую причину, это лишь _необходимое_ мероприятие самого организма _против_ истинной болезни, точнее даже, только против некоторых её проявлений. Сейчас сопли «лечат» наркотиками вроде називина, а завтра такие же «опасные» бляшки будут собирать нанороботами. Да на кой чёрт мне в организме (даже не так, не в организме – во мне!) ваши нанороботы, если они, заставив молчать сигнальную систему организма, настоящую причину не устранят? Для спасения жизней – да, но речь ведь идёт о более широком применении, и спасение жизней вовсе не на первом плане! Мне скажут: нанороботы нужны для очистки воды. Я отвечу: с этим нет, вообще-то, никаких вопросов. Все возможности для очистки воды и обеспечения ею всех жаждущих, вплоть до пьющих жидкую глину из Ганга, давно есть. Мне скажут: для новых технологий, позволяющих обеспечить производительность … бла-бла-бла. Я отвечу (порядочно устав от агрессивного отсутствия сомнений): #$^@#%^%@! Мы живём на планете Земля, а на планете Земля история заключается во «всё больше»: технологий и «производительности» всё больше и больше, но при этом люди тоже работают всё больше и больше, а богатые всё больше и больше богатеют, а бедные всё больше и больше беднеют. Наконец, мне скажут: чтобы Россия не отстала от других. Это уже честнее и осмысленнее. С этого надо было начинать. Но тогда круг замыкается – мы не должны отстать в технической (она же военная) гонке. Начав с вопроса о смысле, мы пришли к ответу: «да потому что надо!». А ведь уже сегодня в вопросы нанотехнологий втянуты тысячи технарей, а обеспечивать отсутствие вопросов, предполагающих слишком глубокое «хождение к смыслу», будут тысячи гуманитариев. Отличное совмещение «гуманитарного» и «технического»! Впрочем, об этом тоже есть где-то в материалах КОБ, и достаточно подробно, насколько я помню.

В общем, Татьяна, я хотел бы обратить внимание на следующее. Задача согласования работы полушарий стоит – но совсем не на первом месте. Да и как это делать – как американцы перед сдачей теста на IQ, решая задачи на образное и логическое мышление? Согласованность – это тоже как бы некий «симптом», некий показатель чего-то другого, некое следствие, которое появится само, если поработать с причиной. И здесь мы приходим туда, с чего Вы начали – к языку. Да, я опять на свою любимую тему Совмещу это с КОБ, поскольку мне очень нравится выраженный в ней подход, заключающийся (если оставить за скобками личные взаимоотношения человека с Богом и различение) в налаживании связи между сознанием и подсознанием. Может, это совершенно чётко соотносится с левым и правым полушарием (я так не думаю, а Бог весть), но это и неважно. Главное, что здесь есть внимание к глубоко субъектному, что ведёт человека по жизни, которое можёт выйти в сознание и на уровне образов (напр., «вижу! проблема в том, что я залип»), и на уровне логики («щёлк! Да ведь А<>Б!»). И настраивает эту связь, как я уже упоминал, внимание к языку. И русский язык, как много раз я повторял, первостепенное орудие первого приоритета, в том числе для налаживания связи сознание-подсознание. Даже просто разбор смысла слов, для чего совершенно необязательно лезть в словари, даёт очень много – а каким образом, знать совершенно необязательно. Попытка же появляющееся понимание выразить в речи даёт ещё больше, и делает заметнее для самого человека влияние на его жизнь внимания к языку. В том числе на повышение успехов в синтезе и анализе. И в творчестве, вне которого технарь – просто сухарь.

А потому я соглашаюсь с Вами – нужно мыслить тремя мозгами. Но сегодня нужен мозг «гуманитарный». Вы же просили название? – гуманитарный мозг и есть третий. Научное название куска серого вещества в черепе не помню, и, признаться, не стыдно – может, гипоталамус? но главное, что «гуманитарный». И нужно свободно осмыслять, выражать на своём языке, своими словами (хоть образно, хоть формульно – главное, своими) всяческие логические, «технарские» конструкции. А тем более те, которые уже давно заржавели, отражая мышление, жизненно необходимое в прошлой эпохе, но не сейчас. И в этом смысле разговор «гуманитария» и «технаря» (в Вашем, Татьяна, смысле, когда они противопоставляются как правое и левое полушарие) очень полезен – первый пусть приучается к порядку формальному, а второй – к порядку смысловому, к обращению к смыслу, который вовсе не очевиден в таких «строгих» и «ясных» конструкциях сродни математической – потому что его там попросту _нет_.

А напоследок – опять о языке. У социологов есть такое деление на типы действий: 1) целе-рациональный, 2) ценностно-рациональный. Отличаются они вот чем. Если человек действует целе-рационально, значит, он рационально ставит цели, рассчитывает поведение других лиц, оценивает условия и средства – добивается поставленной цели. Ко второму типу относят такое поведение, «когда имеется в наличии сознательное убеждение в том, что определенная линия поведения абсолютна ценна сама по себе, с точки зрения этической, эстетической, религиозной или какой-либо другой, совершенно независимо от ее результатов». Это так называемая «дальняя прагматика». Так вот, эта дальняя прагматика, по исследованиям социологов и лингвистов, характерна именно для русских (я всегда добавляю, чтобы не путали с национальностью – «для русскомыслящих»). А в литературе в первую очередь отразилась в творчестве Пушкина. Много говорится про Пушкина, но зачастую упускается из виду главное – он изменил язык, он не дал ему умереть, он, как Ломоносов, дал ему новую жизнь. И теперь я хочу связать «новый интеллектуальный метод» (в нашем разговоре – третий мозг), «настройку связи сознания и подсознания», «характерное для русских» и язык. Видение смысла, стоящего за словами – это очень и очень немало (вот почему произведения Пушкина надо _толковать_). И, представьте себе, что в наибольшей это открыто русским. В наибольшей степени нам близок живой язык, намного превосходящий мощью чаромутные языки, дающий несравненно больше возможностей и каждому отдельному человеку (например, хорошее взаимодействие полушарий) и людям вообще. Настолько же бОльшие, насколько по жизни больше даёт ценностно-рациональное действие. Это самое главное, что сообщает нам Лукашевич – мысль о живом языке. Всё остальное, тоже совершенно новое и неожиданное, вся теория «чаромутия» служит лишь обрамлением, или, скажем, научным доказательством того, что наш язык именно такой, и что с начала времён идёт умерщвление живого языка. Умерщвление, которое очень понятным для нас образом отражается в бессмысленном засилии технического над гуманитарным, числа над человеком, в серьёзнейших, с надеванием ритуальных мантий и очков, магических плясках вокруг формы и содержания в ущерб смыслу. То, что есть на Руси, то, что отличается от всего узнанного и описанного в мире, то, что безуспешно пытаются выразить в виде «национальной идеи» (но не выразят!), где-то за этими связями: «новый» интеллектуальный метод, взаимодействие сознания и подсознания, русский характер, «сознательное убеждение в том, что определенная линия поведения абсолютна ценна сама по себе … независимо от ее результатов», наконец, язык – тот, который нам в 19 веке заново подарили Шишков, Лукашевич, Пушкин, а до них Ломоносов (и многие другие, раньше и позже).

А теперь ближе к быту – об алкогольной проблеме. С той же самой свойственностью русским дальней прагматики связана психологическая тяга к пьянству. Неожиданно, да? А вот так. Опять смотрите на язык. О чём «классический пьяный трёп»? Предмет разговора неважен! Ни форма (сбивчивая речь, перемены тем, непоследовательность), ни содержание (кто кому чего доказал и к каким выводам пришли) неважны. Важен смысл, человеческий смысл, та самая «дальняя прагматика» (дурацкое, право, название) – уважает или не уважает; спорит вот прямо сейчас или принимает как есть сказанную мной глупость, хотя мы оба знаем, что это глупость; поддерживает порыв души или не поддерживает и т.п. Вот что прорывается в этом пьяном трёпе, и вот почему так трудно от попоек отказаться человеку, который не понимает, как, не выпив, можно позволить своей душе быть откровенной, как можно позволить себе быть русским. Оттуда и отождествление пьянства с русскостью – это не только происки врагов, но и неразличение губительной «традиции» и единственного для слабых способа выразить свою человечность. Хотя очень мало даёт этот «единственный» способ – бесформенный и бессодержательный. Это мои 5 копеек в копилку суждений о пьянстве, которым так много места уделяется в КОБ и на форуме. Я думаю, это стоит учесть в «борьбе» и особенно при выражении пафоса по отношению к сегодняшним алкоголикам. Можно с уверенностью утверждать, что пока у человека не найдётся своего языка для выражения дальней прагматики, самая главная – психологическая – причина тяги к алкоголю не будет устранена. А вся «медицина» супротив пьянства – чушь. Даже вместе с нанороботами.

С уважением, Андрей.