Смерть-финал ?

[Jim diGriz]

Сэнсэй предложил всем искупаться и заняться подготовкой к завтрашнему отъезду. Коллектив с удовольствием поддержал это предложение. Правда, мы с Татьяной уже не захотели лезть в воду, ограничившись ожиданием ребят на берегу. И вот, когда все уже, наплававшись, вышли на берег обсыхать на вечернем солнышке, произошел довольно-таки странный случай, если не сказать большее.
Виктор, видимо ещё плавая с Сэнсэем, завёл с ним весьма любопытный разговор, часть которого я услышала, когда они вышли на берег. Сидя на песке, в нашем большом кругу, Виктор вошел в кураж своих личных впечатлений.
– Нет, всё-таки тяжело понять, что «ты умер ещё вчера», – говорил он, обращаясь к Сэнсэю. – Вернее тяжело поверить в это. Я как-то осознаю это поверхностно, но не могу в него углубиться, прочувствовать. Все мои попытки осмысления этого процесса сводятся к какому-то бытовому страху… А ведь, как я понял, самый лучший способ убить свой эгоизм – это осознать, что смерть неизбежна и что тебя уже практически нет.
На что Сэнсэй ответил:
– Совершенно верно. Однако осознать неизбежность смерти – это не означает впасть в депрессию и ожидать своего конца. «Умереть» – это, значит, отделиться внутри от своего Животного, прочувствовать, кто ты и что ты есть на самом деле. Умирает власть Животного над тобой, множество желаний Животного. Просто ты отстраняешься от всего этого множества и порождаешь внутри себя единственное желание, единую цель – достойно прийти к Богу. Как бы ты не пытался насытить и удовлетворить желание своего тела, оно всё равно рано или поздно превратиться в грязь, в пыль, которая будет валяться под ногами следующего путника. Люди, часто жалея себя и зацикливаясь на своих неудовлетворённых желаниях Животного, разом забывают и о своей душе, и о том, для чего им дана эта жизнь. Низменное затмевает им глобальное. А надо жить, не теряя из виду глобальное, то есть цели своей души. Когда умирает эгоизм, человек действительно начинает служить Богу и жить, помогая другим людям.
Виктор внимательно выслушал Сэнсэя и произнёс:
– Всё так. Но, мне кажется, что эгоизма во мне ещё полно. И испугать его всего лишь простой фразой «умри», никак не получается. Я сегодня себе весь день твердил об этом. И что?! Всё равно нет представления реальной «смерти». Наоборот, вместо этого пошёл целый поток каких-то навязчивых контраргументов моего Эго, точно я вместо «смерти» спровоцировал ему «самооборону». Может я такой дуб непробиваемый, что не пойму очевидного?!
– Да причём здесь это благородное дерево, – промолвил Сэнсэй. – Естественно, что у тебя ничего не получилось. Сколько бы ты не твердил себе, это было бы равносильно труду попугая. Ведь на данном этапе тело и ты – единое целое. Это «принцип гусеницы». Ты пытаешься незрелую личинку отделить от кокона.
– Хорошо, но вот тогда объясни, как ученики того же Имхотепа осознавали эту «смерть»?
– Ты правильно сказал, они именно осознавали этот процесс, глубоко прочувствовав его, а не просто мысленно себя убеждали. Ведь человек может умереть в любую секунду по совершенно независящим от него причинам. Поэтому всякий вставший на духовную стезю, проживает каждую секунду своей жизни так, чтобы максимально приблизиться к глобальной цели души. Остальное всё пустое и проходящее. Обычные люди не понимают ценность времени, из-за страха смерти они его отклоняют и не признают, считая, что времени у них неограниченное количество. И даже за мгновения до смерти отказываются верить в то, что их тело сейчас умрёт.
Поэтому очень важно именно прочувствовать и осознать, что ты уже умер «здесь и сейчас». Конечно, в мире существует масса специальных техник, позволяющих подойти к осознанию данного внутреннего ощущения. Но все они из разряда психологических тренировок. Хотя, по большому счёту, эти техники особой роли не играют. Ибо сам процесс осознания зависит исключительно от самого человека.
– Ну как это не играют, – возразил Женька. – Если я такой молодой и красивый, как мне просто так взять и осознать, что я могу умереть в любую секунду?
– Да, – поддержал его Виктор. – Как говорится, солнце светит, войны нет, в мире почти мир. – И, задорно поправив свой роскошный чубчик, пожал плечами. – Действительно, что со мной может случиться «здесь и сейчас»?
– Да всё что хочешь, – грузно ответил им уже Володя. – Летальный исход может наступить от чего угодно: от банального несварения желудка до случайной судороги в море. Вон, поплыл на лодке рыбку половить, а вместо этого сам камнем пошёл на дно в виде корма для тех же рыб. И осознать не успеешь, зачем ты на этой земле воздух портил…
Пока ребята рассуждали в таком стиле, мне показалось, что в этот момент Сэнсэй, сохраняя на лице загадочную улыбку, углубился в какие-то свои размышления. Когда старшие ребята вдоволь наговорились, ожидая, что Сэнсэй скажет что-то ещё по этому поводу, тот просто поднялся и по-дружески похлопал Виктора по плечу:
– Ничего, всему своё время.
Сказав это, Сэнсэй молча прошёл через общий круг и направился к палаткам. Наша же компания продолжила обсуждение данной темы.
– Да, тут живешь, живешь и мало что можешь сказать о жизни, а тут «прочувствовать смерть»! – промолвил Стас.
Николай Андреевич, вертя в руках какой-то зеленый стебелёк с мелкими колосками, подметил:
– Ну, если постараться, можно вникнуть в этот вопрос и с философской точки зрения. Взять, к примеру, даже эту травинку. Нам кажется, что она ещё живая, но ведь по сути-то она уже мёртвая. Да, в ней теплится ещё жизнь, и если поставить её в пресную воду, она ещё какое-то время протянет. Но, по существу, травинка-то умерла уже в тот момент, когда я подумал о том, чтобы её сорвать. Так же и люди. Мы как те сорванные колоски – рождаемся уже будучи мёртвыми. В нас теплится какое-то время жизнь, но быстро иссякает. Поэтому мы умираем ещё до своего рождения.