Сталин и его жертвы.

[Ефремов]

Скажу только, что мои покойные бабушка и мама, простые крестьянки, рассказывали об антоновцах не как о народных героях-революционерах, а как о бандах, занимающихся грабежами населения, насилием и убийствами. Нашу деревню Ивановку они занимали дважды, каждый раз принося беды в дома мирных, далеких от политики людей. Перед моими глазами стоит двоюродный брат моей мамы Григорий Александрович, который боготворил бабушку и считал себя обязанным ей жизнью за то, что она спасла его от мобилизации в банду, спрятав под снопами ржи в риге.
В голодное военное время он часто со слезами на глазах приносил ей пойманных в вентери золотистых карасей и линей в знак благодарности.
Я не помню в деревне ни одного человека, сочувствующего Антонову и его «революции», в народе он слыл обычным бандитом, правда, очень жестоким. Народная молва о том, как бандиты расстреляли на холме рядом с мельницей беременную жену красноармейца, сохранилась до сих пор.
Вот почему слушать сейчас панегирики в адрес террориста, позора городов Тамбова и Кирсанова, всей области, от людей, лишь поверхностно знакомых с событиями того времени, не только обидно, но и больно.
Не приведет ли героизация бандита и террориста к появлению новых, уже славянских дудаевых и басаевых? Ведь все необходимые для этого экономические и социальные предпосылки властью созданы.