ОКОНЧАНИЕ:
Читать дальше...
– Доктор Хамер, какое значение имеет фактор времени, особенно в отношении осложнений, которые закономерны в стадии исцеления?
– Пациент, естественно, спросит доктора, как долго придется болеть, чтобы выздороветь. Если работать тщательно и найти DHS, а заодно и момент разрешения конфликта, то возможно рассчитать, как долго продолжался конфликт. С хорошим анамнезом можно также выяснить, какой интенсивности было содержание конфликта. Зная время и интенсивность, можно оценить массу конфликта.
Девяносто процентов пациентов обычно не имеют никаких осложнений в стадии исцеления. Но десять процентов – те, кто имел конфликт высокой интенсивности, продолжавшийся долгое время, будет иметь большую массу конфликта, которая проявится только после того, как конфликт разрешен. Эти осложнения проходят в форме отека в мозге и особенно в форме эпилептического или эпилептоидного кризиса в пределах стадии исцеления. Следует знать эти осложнения, поскольку они могут иногда привести к смерти. Однако, мы можем спасти эти жизни, подготовшись к противодействию некоторым из осложнений в течение стадии исцеления с помощью лекарств, особенно кортизона.
Наиболее важный фактор во всем этом – то, что пациент знает о возможных осложнениях и имеет полную уверенность, что доктор понимает весь процесс болезни, потому что только тогда он или она будет иметь полностью иное и ненапряженное отношение к болезни. Доктор будет знать активную стадию конфликта и стадию конфликтолизиса и будет поэтому способен направлять курс терапии соответствующим образом в зависимости от ситуации или обстоятельств. Таким образом, между пациентом и доктором будет установлено большое доверие. Благодаря знанию Новой Медицины, менее вероятно, что пациент запаникует, если врач скажет, что у него гнойная ангина. Что такое гнойная ангина? Это стадия исцеления после адено-карциномы миндалины. Обычно случается, однако, примерно следующее: после взятия проб из миндалин пациента, доктор сообщает ему, что у него – рак миндалины, что верно, но вероятным результатом, если пациент не знает Новой Медицины, будет то, что он впадет в полную панику.
Эта паника может быть ответственна за новый удар конфликта – например, «паника опасения рака» или «паника стаха смерти» – который вызовет новый рак, который, на основании этого, подтвердит первый диагноз врача.
Что случается в животном мире? Мы знаем об очень немногих проявлениях так называемых метастазов. Профессор из Австрии представил это так: доктор Хамер называет нас всех ненормальными; он говорит, что животным везет, что они не понимают докторов, и именно поэтому они не получают метастазов.
– Доктор Хамер, вы утверждаете, что метастазов не существует?
– Абсолютно! То, что видит неосведомленный доктор – это новый рак и в связи с этим возникает новый шок конфликта. Сначала из-за его диагноза и прогноза. Сказка о метастазах – сказка о неизученной и недоказанной гипотезе. (Этот утверждение также вызывает ярость у врачей. Но несколько бесед с патологоанатомами утвердили меня в том, что Хамер, пожалуй, прав. Кстати, именно патологоанатомы проявили самый большой интерес к работам доктора Хамера. Но они, увы, не лечат...) Никогда не было ученого-онколога, заметившего раковые клетки в артериальной крови ракового больного, которые можно было бы найти там, если бы они должны были плавать в периферийных частях тела.
Гипотетическая идея, что раковые клетки трансформируются в никогда не наблюдаемом путешествии через кровь – то есть, кишечные раковые клетки, которые выращивают подобные цветной капусте компактные опухоли в кишке, ни с того ни с сего забредают в кости, где они превращаются в распадающиеся клетки кости – является безумием, которое может происходить только от какого-то средневекового догматизма.
Онтогенетическая система отрицает любую возможность того, что клетка, управляемая старым мозгом таким образом, чтобы произвести компактные опухоли, могла бы внезапно оставить соответствующее ей мозговое реле и соединиться с более молодым головным мозгом и стать клеткой распадающейся кости. Можно только предполагать, но наверное восемьдесят процентов всех случаев возникновения второго и третьего рака начинается у пациентов из-за врачебной псевдо-терапии.
– Доктор Хамер, какую роль играют канцерогенные вещества, и может ли здоровая пища, предотвращать рак или препятствовать ему?
– Канцерогенные вещества не существуют! Ученые экспериментировали на многих животных и никогда не находили чего-нибудь такого, что вызвает рак. Следующий идиотический эксперимент проводился с крысами: в течение целого года крысам распыляли в нос концентрировнный формальдегид, вещество, которого они обычно избегают. Бедные животные получили рак слизистых мембран в носах. Они получили его не от формальдегида, а потому, что они не выносили формальдегид и закончили с DHS, биологическим конфликтом, потому что они не хотели нюхать это вещество!
Также известно, что органы, чьи нервные связи с мозгом были прерваны, не могут производить рак.
Однако, больше чем 1500 предположительно канцерогенных веществ были найдены через ненужные эксперименты с животными. Это не значит, что эти вещества не ядовиты для нас, но они не вызывают рак, по крайней мере без посредства нашего мозга. Вплоть до сегодняшнего дня считалось, что рак – это результат дико разрастающихся клеток органа. Предположение, что курение или анилин вызывают рак – все это чистая гипотеза, которая никогда не была доказана и не может быть продемонстрирована.
Напротив, один эксперимент с 6000 хомяков, заключенных с сигаретным дымом и 6000 хомяков, которые оставались свободными от дыма в течение шести лет, показал, что все наоборот. Заключенные в дыму животные жили дольше. Экспериментаторы упустили из виду тот факт, что хомяки не боятся дыма, так как они живут под землей, и природа не видела необходимости в закодированном предупреждающем сигнале в их мозгах. (Мой любимый пример, эти «курящие хомячки»!)
С домашними мышами – наоборот; они будут удирать в полной смертельной панике от любого дыма. В средние века была примета, что если увидишь много мышей, убегающих из дома, значит в доме – пожар. У домашних мышей рак легких может быть вызван внезапным паническим смертельным страхом из-за дыма.
Эти примеры призваны продемонстрировать, что все эксперименты с животными, производимые сегодня – только пытка для них и больше ничего, потому что никто не думает, что животное имеет душу. В итоге, нет абсолютно никакого доказательства, что канцерогенные вещества воздействуют непосредственно на органы, минуя мозг.
– Какова опасность радиоактивной радиации?
– Радиоактивное излучение, вызванное катастрофой в Чернобыле, без разбора уничтожает клетки, но особенно примитивные клетки и клетки костного мозга, потому что они, естественно, имеют самую большую скорость деления. Если костный мозг, где производится кровь, повреждается, и органу удается излечиться, мы видим затем лейкемию, которая, в принципе, является такой же, что и лейкемия в стадии исцеления после рака кости. DHS для рака кости: «Я никудышний». Строго говоря, симптомы лейкемии крови неспецифичные, не только при раке, но и при каждом заживлении костного мозга. Факт, что едва ли хоть один-единственный больной лейкемией выжил, вызвана невежеством докторов, которые проводят химио- и/или лучевую терапию, пока существующий костный мозг обессилен. Это – точная противоположность того, что необходимо. Короче говоря, радиация плоха; она убивает клетки, но она не создает рак; рак может быть инициирован только мозгом через шок конфликта (DHS).
– А как насчет здоровой пищи?
– Здоровая пища, которая может предотвращать рак – тоже ерунда. Здоровый и хорошо питающийся индивидуум, человек или животное, будет, естественно, менее подвержен всем видам конфликтов, для богатого в десять раз менее вероятно получить рак, чем для бедного, потому что богатые могут решить много конфликтов благодаря чековой книжке.
Сильные, здоровые животные получают рак реже, чем больные, старые животные, что, конечно, в природе вещей; но старый более подвержен раку не из-за возраста; нет, животное только более слабое, как старый олень – слабее и потому окажется более легко изгнанным с его территории, чем более сильный и более здоровый молодой олень.
– Доктор Хамер, каково значение боли в Новой Медицине? В настоящее время, ее принято считать отрицательным признаком.
– Да, боль – особенно трудная проблема. Мы имеем различные группы болей: боль в активной стадии конфликта, как при стенокардии или язве желудка, и боли в стадии исцеления, которая вызвана формированием рубцовой ткани. Боль в активной стадии конфликта при стенокардии исчезает в момент, когда конфликт разрешен. Эта боль может также быть снята психологически.
Напротив, боль при заживлении в принципе позитивна, если пациент понимает связи и готовит себя к боли. Точно так же, как вы готовитесь к большой работе, с которой хотите справиться. Конечно, каждый может выбирать, уменьшить боль с помощью медикаментов или внешними воздействиями. В биологическом смысле, боль, испытываемая людьми и животными означает, что весь организм настроен на отдых для оптимального исцеления. Например, при раке кости, растяжение верхнего слоя в стадии исцеления очень болезненно; в случая давления печени – при увеличение печени в стадии гепатита возникает боль; после рака грудной клетки – боль при заживлении в поздней стадии исцеления при затвердевание плевры; и при затвердевание асцита, который появляется в стадии исцеления после рака брюшины.
Самое плохое в существующей медицине состоит в том, что большинство пациентов с раком, независимо от боли (даже в умеренных случаях), имеют дело с морфием или морфий-подобными наркотиками. В критической части стадии исцеления, одно введение морфия уже может быть фатально. Он ужасно изменяет мозговые волны и полностью деморализует пациента. Кишечник парализуется и больше не может переваривать никакую пищу. Пациент становится безразличным и не понимает, что, в сущности, он погибает именно тогда, когда он был в стадии исцеления, на пути к выздоровлению через несколько недель. Если вы должны были бы сообщить заключенному в тюрьме, что он будет казнен через две недели, у вас бы возник внутренний протест из сочувствия даже по отношению к самому ужасному преступнику. Если вы сообщаете пациенту, что начинаете казнь в форме введения морфия, и он умрет через четырнадцать дней, он предпочел бы терпеть боль, чем быть убитым морфием. Если пациент оглядывается на относительно короткое время, проведенное в боли, он благодарит Новую Медицину и доверие, которое он испытывал к своему доктору.
Но знают ли это доктора, спрашивают люди с недоверием. Конечно, знают. Однако, за некоторыми исключениями, им удобней принять догматическую точку зрения, что боль – начало конца; что не имеется ничего лучшего, чем сразу же уменьшать страдание. Естественное исцеление рака просто игнорируется по догматическим причинам, так, чтобы рак остался смертельной болезнью для неосведомленного пациента, которым можно манипулировать.
– Как бы вы суммировали значение Новой Медицины; какова ее квинтэссенция?
– Новая Медицина – полная революция современной гипотетической медицины. Медицинской школе нужно от 500 до 1000 гипотез и приблизительно 1000 дополнительных гипотез, потому что, с их собранием фактов, они не знают ничего иного, кроме статистической работы.
Доктора, работающие с Новой Медициной, знают точно, впервые в истории, каким биологическим законам следуют наши болезни; и они знают, в известном смысле, что это – не реальные болезни, потому что активный конфликт – потребность, если конфликт должен быть разрешен. Конфликты, следовательно, полезны, и мы должны пробовать излечить их в рамках природы. Впервые возможно увидеть наши болезни в целостности, полностью, на психическом, мозговом и органическом уровнях, следуя всем четырем биологическим законам.
Медицина снова стала искусством для доктора с теплым сердцем и здоровым человеческим пониманием. Новая Медицина не может быть остановлена. Никто не запретит новое мышление, которое лежит в ее основе.
Полное отчуждение от себя, которое является худшей формой человеческого рабства, придет к концу. Беспокойство, вызванное потерей доверия к собственному мнению и к телу, уйдет. Понимая связь между душой и телом, пациент также поймет механизм иррациональной паники после выслушивания прогноза относительно неизбежных опасностей, которые станут неизбежными и смертельными потому, что пациент верит прогнозу.
Так закончится и страх мнимого «самоубийственного механизма рака», от которого якобы «растут поглощающие жизнь метастазы». Эта вера дает докторам огромную власть и ответственность, которую, в действительности, они никогда не принимают и не могут принять. Им теперь следует отдать ответственность обратно пациентам. Новая Медицина может быть реальным освобождением для того, кто действительно понимает ее.
– Доктор Хамер, в чем смысл названия «Наследство Новой Медицины»?
– Я чувствую, что знание Новой Медицины – наследство моего погибшего сына, Дирка. Из-за его смерти я заболел раком. С чистым сердцем я принимаю полномочие передать это наследство дальше всем больным пациентам так, чтобы с его помощью они поняли свою болезнь, преодолели ее и вернули свое здоровье.
http://tanya-morozova.livejournal.com/111937.html
Тексту уже на момент перевода было 10 лет. В более поздних материалах доктор Хамер говорит уже о пяти биологических законах.