[Juri]

Доктор Хамер - человек, доказавший реальность метафизики

Есть человек, который доказательно установил связь между определенными нашими переживаниями - местом их дислокации в мозгу и органом, которые эти переживания поражают.
• В 20 000 историях болезней ему удалось документально запротоколировать связь между этим начальным синдромом и последующим развитием заболевания.
• Используя свою методику, он излечил 6000 из 6500 больных на последней стадии рака, не считая самого себя.


Доктора Хамера и его открытие пытаются искоренить тем же методом что применили в своё время против Генри Форда:
Хамер встречался с еврейской диаспорой которая ему сказала что его метод применяется в еврейских кругах и что еврейские врачи лечат еврейских пациентов по его методу, также ему сказали что большинство онкологов в Германии еврейского происхождения.
Ну а он вместо того чтобы разобраться с этим начал везде рассказывать об этом и конечно же сразу был записан в антисемиты и нацисты
это очень навредило распространению его метода в Германии и ему пришлось покинуть страну.
На данный момент он проживает в Швеции где недавно ему и его сторонникам удалось открыть свой университет.


Доктор Хамер, что побудило вас к исследованию рака и созданию связи между душой и болезнью?

– Я действительно не занимался этим до 1978. Я был доктором медицины внутренних органов и работал в течение пятнадцати лет в университетских клиниках, пять – как профессор. Я также в течение нескольких лет до 1978 года имел собственную частную практику.

Тогда случилась ужасная вещь: мой сын Дирк, спавший в лодке, был застрелен, без всякой причины, сумасшедшим итальянским принцем. Это был ужасный удар для меня, внезапный и неожиданный, и я был бессилен что-либо сделать.

Каждодневные события или конфликты обычно не ловят нас так, «без защиты». Мы вообще имеем возможность предвидеть обычные конфликты, с которыми сталкиваемся в жизни, но конфликты, к которым мы не способны подготовиться, и которые делают нас беспомощными и неспособными реагировать, создают, в сущности, панический шок. Мы называем их биологическими конфликтами.

В 1978 у меня развился рак яичка именно от такого биологического конфликта, так называемого «конфликта потери». Поскольку я никогда до этого не был серьезно болен, я задался вопросом, имело ли мое состояние какое-нибудь отношение к смерти сына. Тремя годами позже, поскольку я был главным терапевтом в клинике гинекологии-онкологии Мюнхенского Университета, я имел возможность изучать женщин, заболевших раком, и сравнивать результаты, чтобы видеть, был ли механизм тот же самый, что и у меня; испытали ли они такой же ужасный удар.

Я нашел, что все они, без исключения, испытали тот же самый тип биологического конфликта, что и я. Они вспоминали шок, закончившийся бессоницей, потерей веса, холодными руками и началом роста опухоли. В то время моя точка зрения очень отличалась от всех текущих медицинских концепций, и когда я представил эти открытия моим коллегам, они поставили мне ультиматум: или отказаться от моих результатов, или оставить клинику немедленно.

– Это отдает средневековьем! Как вы реагировали?

– Я не мог отрицать то, что, как я верил, было правдой, так что, конечно, я ушел. Это несправедливое увольнение причинило мне другой биологический конфликт, и я потерял уверенность в себе. Я ярко помню мое расстройство и разочарование при изгнании из клиники за представление хорошо исследованного, бесспорного и нового научного знания. Я не думал, что такое возможно. Это было очень травмирующим, и у меня было трудное время исследования последних двух сотен пациентов. Я закончил мои занятия, однако в последний день, IRC (IRON RULE OF CANCER) – ЖЕЛЕЗНОЕ ПРАВИЛО РАКА – было рождено.

– Возможно, вы можете объяснить в простых терминах, каковы существенные критерии IRC?

IRC - биологический закон. Он имеет три критерия. Первый – то, что каждый рак или болезнь эквивалента рака развивается с DHS. Это очень серьезный, высоко острый, драматический и изолирующий шок возникновения конфликта, который регистрируется одновременно на трех уровнях:
• в душе
• в мозгу
• на органе.
DHS – «Синдром Дирка Хамера». Я назвал это так, потому что шок от смерти моего сына стал причиной моего тестикулярного рака. Этот DHS с тех пор стал главным фокусом Новой Медицины.

В каждом отдельном случае болезни, мы должны добросовестно найти DHS, со всеми его переменными. Мы должны мысленно вернуться к особенностям его возникновения, чтобы понять, почему человек был поражен ситуацией до возникновения биологического конфликта; найти причину, почему это было настолько травмирующе; почему не нашлось никого, с кем можно было бы это обсудить, и почему это было проблемой.

Хороший врач должен быть способен переместить себя в душу младенца, эмбриона, старика, молодой девочки или даже животного. Он должен переместить себя в фактическое время DHS. Только тогда он будет способен обнаружить биологический конфликт и отличить его от сотен других проблем.

– IRC имеет еще два критерия…

– Да. Второй критерий – то, что содержанием конфликта во время DHS определяется, во-первых, HH, который имеет определенное местонахождение в мозгу, и, во-вторых, местоположение рака или эквивалента рака в органах тела. Каждый конфликт имеет очень определенное содержание, которое определяется точно в момент возникновения DHS. Определение содержания конфликта «ассоциативно», т.е. происходит подсознательно и поэтому обходит наше сознательное понимание. Типичный пример: «водный» или «жидкостный» конфликт произошел бы от несчастного случая, в котором водитель грузовика потерял весь бензин, или молочник – все его молоко. Ассоциация с жидкостью причиняет связанный с водой биологический конфликт, который регистрируется как определенная болезнь – рак почки. (Добавлю: ассоциироваться с жидкостью может все, что течет. Если мы говорим, что деньги утекают сквозь пальцы – при потере денег может возникнуть «жидкостный» конфликт).

– Но тогда это означает, что каждое содержание конфликта или случай касается конкретного вида рака и зарегистрирован в определенной области мозга?

– Да, совершенно определенное реле в мозгу. В случае рака почки, вызванного «водным» или «жидкостным» случаем, короткое замыкание происходит в момент DHS’а в предопределенном месте в мозгу, порождая проблему в правой или левой почке, в зависимости от ситуации.

Это короткое замыкание может быть зафиксировано компьютерной томографией мозга (КТМ) и напоминает концентрические кольца на мишени, или картину поверхности воды, в которую был брошен камень. Радиологи ошибочно принимают это явление за дефект оборудования. Это мозговое реле и называется HH. Это название, между прочим, дали мои противники, которые насмешливо назвали эти области «Hamersche Herde» – «смешными местами Хамера».

– И какой третий критерий IRC?

– Третий критерий – то, что развитие конфликта соответствует специфическому развитию HH в мозгу и совершенно конкретному развитию рака или эквивалентной раку болезни на органе.

Другими словами, этот биологический конфликт ударяет по трем уровням одновременно: душа, мозг и орган. Это теперь очевидно и было доказано, что развитие конфликта синхронизировано на всех трех уровнях.

Главное здесь – определенная система в самом серьезном научном смысле, потому что, если вы знаете точное местоположение любого из уровней, два других могут быть найдены и проявлены. Это означает, что мы имеем организм, о котором мы можем думать в трех уровнях, но фактически – это единое целое.

Следующая история – тому пример: после лекции в Вене в мае 1991, доктор вручил мне компьютерную томограмму мозга пациента и попросил, чтобы я объяснил, каково было состояние здоровья этого человека, и каким конфликтом оно определялось. При этом присутствовало двадцать коллег, среди них несколько радиологов и специалистов по компьютерной томографии. Из трех уровней я имел перед собой только уровень мозга. Просмотрев КТМ, я диагностировал свежий кровоточащий рак мочевого пузыря в стадии исцеления, старый рак простаты, диабет, старый рак легкого и сенсорный паралич определенной области тела и, конечно, соответствующие конфликты. Доктор встал и сказал «Поздравляю, господин Хамер! Пять диагнозов и пять попаданий. Это – именно то, что есть у пациента, и вы смогли даже отличить то, чем он болен теперь, от того, чем он болел прежде. Фантастика!». Один из радиологов сказал: «С этого момента я убежден в вашем методе. Как вы смогли предположить свежий кровоточащий рак мочевого пузыря? Я не находил ничего при просмотре КТМ, но теперь, когда вы показали нам реле, я могу делать выводы».

– Можем ли мы поговорить немного о психическом уровне? Как могу я выяснить, получил ли я шок, от которого мог возникнуть рак? Как определить это?

– Имеются очень определенные признаки, которые четко отличают конфликты от проблем в нашей ежедневной жизни. С самого момента DHS пациент испытывает непрерывное напряжение в симпатической нервной системе. Признаки будут включать холодные руки и/или ноги, потерю аппетита, потерю веса, бессоницу и переживание день и ночь по поводу конфликта. Эта ситуация изменяется только тогда, когда пациент решает конфликт. В процессе биологическиго конфликта мы можем видеть пациента, входящего в длительный стресс, который вызывает определенные симптомы и рост рака. HH в мозгу, которое появляется немедленно, показывает, что душа пациента очень точно узнала и определила признаки, которые нельзя пропустить.

– Что случается, когда такой биологический конфликт решается?

– В точке, где биологический конфликт решается, мы можем видеть очень ясные признаки на психическом уровне, на мозге и на уровне органов. На психическом и вегетативном уровне мы видим, что пациент больше не переживает содержание конфликта. Руки вдруг снова становятся теплыми, аппетит улучшается, вес нормализуется, и пациент лучше спит. Может также возникнуть усталость и слабость и потребность отдохнуть. Это никоим образом не «начало конца», наоборот, это очень положительный признак.

Продолжительность стадии исцеления изменяется в зависимости от продолжительности предшествовавшего конфликта. На пике стадии исцеления, когда тело удерживает много воды, мы видим эпилепсию или эпилептоидный кризис, который показывает уникальные симптомы каждой болезни.

После эпилептоидного кризиса тело удаляет воду и медленно возвращается к норме, по мере восстановления сил пациента. На мозговом уровне мы видим стадию исцеления HH, который в активной стадии конфликта имел форму круглой мишени, а теперь показывает отек. Мы можем видеть на КТМ, как кольца HH темнеют и расплываются, как будто всё реле в этой точке набухает на время. Этот эпилептоидный кризис, который фактически вызывается мозгом, также отмечает высокая степень отека и, соответственно, поворотный момент к норме. Во второй половине стадии исцеления, безопасная соединительная ткань мозга, глия, заполняет HH для ремонта. Эта действительно безопасная соединительная ткань, которую мы можем окрашивать белым на просмотре КТМ с контрастным веществом йода, прежде ошибочно диагностировалась как мозговая опухоль и оперировалась. Так как сами мозговые клетки не могут умножаться после рождения, реальные мозговые опухоли не могут существовать.

На уровне органа мы видим, что рост рака останавливается. Это означает, что биологический конфликт был решен – мы называем это «conflictolysis» – растворение конфликта. Это очень важное наблюдение для нас, которое, в известном смысле, программирует будущую терапию. На уровне органа мы видим очень отчетливые благотворные улучшения, которые мы обсудим позже. Даже эпилептоидный кризис может быть замечен на трех уровнях (душа, мозг и орган).

– Вы можете описать такой эпилептоидный кризис?

Эпилептоидный кризис – то, что Мать-Природа изобрела миллиард лет назад. Это происходит на всех трех уровнях одновременно. Смысл и цель кризиса, который случается в высшей точке стадии исцеления, – снова вернуться к норме. То, что мы называем эпилептическим судорожным спазмом с мышечными судорогами – только одна форма эпилептоидного кризиса, а именно, после разрешения двигательного конфликта.

Эпилептоидные кризисы происходят в каждой болезни с некоторыми различиями в каждом случае. Мать-Природа создала настоящую хитрость для этой цели. В середине стадии исцеления пациент испытывает повторение психологического конфликта, т.е. пациент испытывает свой конфликт снова в течение короткого времен – с холодными руками и обильным холодным потом. Это происходит так, чтобы мозговой отек был подавлен и устранен, и пациент мог вернуться к норме.

После эпилептоидного кризиса пациент становится снова теплым и затем испытывает первую мочевую стадию. От этого эпилептоидного кризиса пациент приходит в норму, и больше шоки конфликта не препятствуют процессу исцеления. Вторая мочевая стадия происходит в конце стадии исцеления, когда тело устраняет остальную часть отека. Опасная точка лежит как раз перед окончанием эпилептоидного кризиса, когда становится очевидно, было ли этого достаточно, чтобы повернуть болезнь вспять. Лучше всего известный эпилептоидный кризис – сердечный приступ. Другие – эмболия легкого, гепатит или инфекция легкого.

– Вы могли бы описать некоторые типичные конфликты и объяснить, почему вы называете их «биологическими конфликтами»?

– Причина, по которой мы называем их биологическими конфликтами, в том, что должно быть понято историческое развитие и найдена аналогия, насколько похоже конфликты протекают у людей и у животных. Они не имеют никакого отношения к нашим интеллектуальным или психологическим конфликтам или проблемам. Это конфликты существенно иного качества. Это, по природе, заложено в архаичной программе поведения нашего мозга. Вы думаете, что вы думаете. В действительности, конфликт уже ассоциативно поразил вас за долю секунды до того, как вы даже начинаете думать. Например, когда волк охотится на молодого ягненка, мать ягненка будет переживать материнско-детский конфликт так же, как переживала бы человеческая мать. Она получит рак соска на той же самой стороне, на которой человеческая мать получила бы рак груди. Сторона зависит от того, лево- или праворукий человек или, в случае животных, лево- или правоногий.

HH материнско-детского конфликта «территория гнезда» будет находиться в том же самом месте в мозге матери, и как реле для материнско-детского «родства». HH для детско-материнского конфликта, особенно «конфликта сосания», будет в том же самом месте в мозге младенца, что и реле для детско-материнского «родства». Все наши биологические конфликты могут быть разделены на категории в соответствии с этим историческим развитием. Мы знаем, что в течение нашего исторического развития эти редкие или необычные события и их последствия были запрограммированы, и именно поэтому не только гармонирующие между собой органы и мозговые области, но даже и находящиеся в противоречии, благодаря историческому развитию стали связанными.

Все эти связанные с душой неприятности лежат исторически и органически очень близко друг к другу в нашем мозгу. Они даже имеют то же самое гистологическое клеточное строение. Мы можем увидеть такой замечательный порядок в природе, как только научимся смотреть на наш организм через призму его исторического развития.

– Могли бы вы дать несколько примеров из жизни?

– Да. Предположим, что мать держит своего ребенка за руку, стоя на тротуаре и болтает с соседкой. Ребенок вырывается и бежит на мостовую. Слышен визг тормозов – ребенка сбила машина. Мать не была к этому готова и оказалась совершенно беззащитна. Она застывает от шока. Ребенок лежит в больнице и находится в критическом состоянии в течение нескольких дней. У матери руки становятся ледяными, она не может ни спать, ни есть и испытывает постоянное напряжение, от которого в ее левой груди начинает расти узел, если она праворукая. Она переносит типичный материнско-детский конфликт, с целевым формированием в правом мозжечке. Когда ребенок возвращается домой, и доктора говорят: «Вам повезло, ребенок снова здоров», – руки матери согреются, и начнется стадия разрешения конфликта; она будет лучше спать и ее аппетит восстановится. Это – типичный конфликт, который имеет одинаковые последствия у людей и у животных.

Другой пример: женщина застает своего мужа в постели с ее лучшей подругой. Она перенесет конфликт сексуальной фрустрации. На биологическом языке – конфликт копуляции, который послужит причиной рака матки у праворукой женщины. Вовсе не обязательно каждая получила бы такой конфликт в той же самой ситуации. Например, если бы женщина не любила своего мужа и подумывала о разводе, она не восприняла бы этот шок как сексуальный конфликт, а скорее как человеческий конфликт из-за недостатка единства в семье. Это был бы тогда конфликт партнеров, который мог бы стать причиной рака правой груди, если женщина была праворукая. Так что оказывается, тот же самый случай будет иметь различное психологическое значение для каждого индивидуума.

Решающий итог – не то, что случилось, а как пациент переживал опыт в психическом моменте DHS. Тот же самый случай мог также оказаться конфликтом отвращения, вызвавшим гипогликемию (ненормально низкий сахар крови), если женщина застала своего мужа в очень некрасивой ситуации, возможно, с проституткой. Или это могло принести чувство само-непригодности, если женщина поймала мужа с девочкой лет на двадцать моложе. Чувство тогда может быть «я не могу конкурировать» или «я не могу предложить ему то, что она может». В таком случае это было бы скелет, была бы поражена лобковая кость таза, где можно было бы видеть остеолизис (дефицит кальция) как признак чувства сексуальной непригодности.

Вы должны знать все это, чтобы выяснить, что пациент думал во время DHS, потому что это происходит в то же мгновение, когда проложена дорожка, по которой продолжится развитие болезни. Эта дорожка рисует очень существенную картину, потому что все возможные препятствия и остаточные проблемы будут зависеть от этого единственного случая. Мы можем даже говорить здесь об аллергии на конфликт.

– Доктор Хамер, достаточно ли IRC, чтобы каждый мог лечить пациентов?

– В принципе, да, но IRC – только первый закон биологического процесса Новой Медицины. В целом, мы имеем четыре биологических процесса, которые я нашел опытным путем, что означает, что их теперь можно видеть в 15000 собранных и зарегистрированных случаев. Если вы работаете добросовестно, нужно исследовать все четыре биологических процесса.

– Давайте по порядку. Каков второй закон биологического процесса, который вы нашли?

– Второй биологический закон Новой Медицины – факт, что каждая болезнь имеет две стадии.

– Все болезни? Не только рак?

– Да, все болезни имеют эту двойную фазу – «холодную» и «горячую». В прошлом доктора занимались 1000 болезней, но не сознавали эту двойную фазу. 500 из них были «холодными» болезнями, в которых кровеносные сосуды пациента сужены, что приводит к бледности и потере в весе. Другие 500 были «горячими» болезнями с лихорадкой, вызванной расширенными кровеносными сосудами. Они порождают усталость, но никак не потерю аппетита. Считалось,что эти «горячие» болезни были отдельными болезнями. Согласно нашим настоящим представлениям, просто 500 болезней имеют две стадии. Первая – всегда «холодная» активная стадия конфликта с напряжением симпатической нервной системы, и вторая, если конфликт решен, – всегда «горячая» стадия восстановления и исцеления. Конечно, HH для этих двух стадий находится в одном и том же месте в мозгу, так что вы можете считать его тем же самым HH. В активной стадии конфликта просмотр КТМ показывает четкую кольцевую мишень, а в исцеления стадии кольца распадаются в отеке.

Из этого примера мы видим, что этот биологический закон важен не только для рака, но и для всей медицины. Даже старый олень, который выдавливается с его территории молодым оленем, окажется в длительном напряжении, вынося биологический конфликт; а именно, территориальный конфликт с HH за правым ухом в мозгу. Олень атакует, желая только отыграть свою территорию. Он не ест, не спит, он худеет и получает сердечный спазм или стенокардию. Органически говоря, он имеет язвы, что означает, что он имеет маленькие абсцессы в коронарной артерии. Он атакует более молодого оленя, потому что это – единственный способ изгнать конкурента со своей территории. После этого действия он войдет в длительную стадию исцеления – ваготонию (vagotony). У него снова потеплеют конечности, он снова станет есть и будет очень утомленным. На пике стадии исцеления он испытает сердечный приступ как эпилептоидный кризис. Если он выживет, он будет способен удерживать свою территорию. В животном мире это происходит так же, как у людей. Для человека его территорией была бы его ферма, его собственный бизнес, семья или его рабочее место. Мы имеем доли нескольких территорий; даже автомобиль может быть территорией.

У людей сердечный приступ будет серьезным, только если конфликт продолжился, по крайней мере, три или четыре месяца; однако, если конфликт продолжился более года, и начало второй стадии было пропущено, это обычно фатально. Просмотр КТМ – очень быстрый способ диагностировать это. Можно спросить, почему врачи не обнаружили этот закон двух стадий давным-давно, поскольку это настолько очевидно. Ответ сегодня столь же прост, как был труден прежде. Если конфликт не разрешается, болезнь остается в первой стадии, означая, что индивидуум остается в активной стадии конфликта, худея все время, и, наконец, умирает от неврастении или истощения. Закон двух стадий во всех болезнях применяется только там, где индивидуум может решить конфликт. Однако, этот закон применим к каждой болезни и соответственно, к каждому конфликту, потому что, в принципе, каждый конфликт может быть решен тем или иным способом.

http://tanya-morozova.livejournal.com/111458.html