[suro]

Приштинская операция

В соответствии с заранее выработанной тактикой в серии сложнейших переговоров с представителями США российские военные потребовали выделения отдельного сектора, чему американская сторона категорически воспротивилась.

9–10 июня 1999 года состоялись переговоры с генералами Д. Фогльсонгом и Дж. Кейси в Москве. Л.Г. Ивашов приступил к переговорам, исходя из ранее согласованных позиций и в соответствии с резолюцией № 1244 о военном присутствии стран–членов ООН и международных организаций в Косове, которая давала России и США равные права. Генерал Фогльсонг заявил, что американская сторона считает ранее согласованные позиции не имеющими силы. Он продемонстрировал документы, согласованные в Пентагоне, где на карте уже были поделены все сектора, и предложил российским военным присутствие в американском секторе одним-двумя батальонами. Ивашов категорически отказался рассматривать этот документ. После того как во втором раунде переговоров американская сторона не предложила никакого иного варианта решения вопроса, Ивашов, прекратив переговоры как бесполезные, заявил, что Россия будет действовать строго в рамках резолюции № 1244, имея в виду равноправие сторон. Журналистам он заявил: «Мы первыми не войдем, но последними не будем!» После этого в МИДе с участием первого заместителя министра иностранных дел А.А. Авдеева, представителей Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны вице-адмирала В.С. Кузнецова, полковника Е.П. Бужинского и др. была подготовлена записка президенту Б.Н. Ельцину, в которой предлагалось еще раз попытаться вывести американцев на конструктивные переговоры, а если это не удастся, предусмотреть одновременный ввод наших подразделений с войсками НАТО. Докладывал Б.Н. Ельцину маршал И.Д. Сергеев. Президент в принципе одобрил это решение.

Незамедлительно штатный батальон из российской миротворческой бригады, находившейся в Угливике – на территории Боснии и Герцеговины, выдвинулся в Косово. Встречали русских солдат восторженно. В душах сербов и сейчас нереализованной надеждой остался этот бросок на Приштину, к которому было привлечено внимание всего мира. Никакие правовые законодательные нормы при этом нарушены не были – Советом Безопасности ООН были делегированы равные права и России, и НАТО. Опасность для российских солдат была минимальной, так как НАТО, для того чтобы сделать первый выстрел, нужно было принять решение о конфликте с Россией. Ивашов предложил тут же начать работу с Германией, Бельгией, Грецией, чтобы в случае, если этот вопрос будет поднят на Совете НАТО, консенсус не состоялся. Если бы решение о нанесении удара и вытеснении российского батальона с аэродрома Слатина все-таки было принято, то группа уважаемых в СРЮ российских генералов была готова немедленно вылететь в Белград и в течение 2–3 дней югославская армия развернулась бы в косовском направлении. Зная настроения югославских военных, Ивашов понимал, что достаточно одной команды, чтобы ЮНА «разнесла находящиеся там войска НАТО в пух и прах». Перед НАТО вставала угроза наземной операции, которой в альянсе старались непременно избежать.

В контексте этих событий отношение американцев к России становилось иным. Вскоре состоялись переговоры в Хельсинки, где с американской стороны присутствовали госсекретарь М. Олбрайт, министр обороны США У. Коэн и 76 экспертов, с российской стороны – министр иностранных дел И.С. Иванов и министр обороны И.Д. Сергеев, которых сопровождала группа лишь из 8 экспертов. И при таком неравенстве сил российская делегация имела преимущество (стратегический аэродром в Косове был занят российскими войсками), так что ее задача состояла в том, чтобы это преимущество использовать в своих интересах. Было достигнуто то, что запланировано: войска общей численностью 3600 человек были развернуты в 3 секторах.