[Vostok]

Именно на этом поприще и можно было найти взаимопонимание с советским политическим руководством - по крайней мере с какой-то его частью.

Еще до рождения доктрины Киссинджера в ходе «противостояния наступлению коммунизма на всех фронтах» реальными мерами - была принята программа «Аполлон» - программа перехвата у СССР космического лидерства за счет высадки американских экспедиций на Луне.

Прежде всего следует отметить существенную рекламность подготовки к полетам. Еще неосуществленная программа подавалась в самой красочной упаковке. Фотографии, киноролики. Преподносилась принципиальная важность лунной гонки. Т.е. была создана психологическая обстановка напряженного ожидания: кто первый. Искусственно создана.

Сложнее было с техническим аспектом. Небезызвестное высказывание президента Кеннеди: “Учите физику, иначе придется учить русский», - отражало реалии того времени. Советская наука выглядела сильнее и увереннее. Эту сложность надо было как-то обходить. Трудно сейчас сказать, насколько это было сделано сознательно и априорно или наоборот апостериорно, но роль и место науки в реализации «Аполлона» были низведены практически в нуль. Если развитие советской космонавтики и всего того, что на нее работало, обозначилось именами, научными трудами, то американская наука как бы отсутствует при программе «Аполлон». Ее деятельности просто не видно. Что-то якобы разрабатывается в корпорациях. Программа была представлена практически как техническая. Преодолеть технические трудности и трудности организации столь масштабной задачи. И только. Много денег, распределение работ по ведущим корпорациям с высококультурными производствами - и все.

По сей день в дискуссиях о реальности американских лунных полетов задается вопрос: а что, разве были какие-то принципиальные научные проблемы, препятствовавшие созданию ракеты? И люди, получившие конструкторское образование в области ракетостроения, потупившись, отвечают: «Нет, вроде…»

На самом деле это существенно не так.

Автор этих строк может назвать по крайней мере 2 связанных между собой научные проблемы, которые обязательно должны были возникнуть у конструкторов маршевого двигателя Ф-1 первой ступени ракеты-носителя Сатурн-5. Это проблема физики жаропрочности использованного для стенки камеры сгорания жаропрочного никелевого сплава инконель. И проблема сверхадиабатической температуры горения богатой(керосином) топливной смеси в пристеночном слое.

Первая проблема выглядит так. Жаропрочность никелевых жаропрочных сплавов определяется объемной долей так называемой гамма-штрих фазы. Этот факт был выяснен к 1969 году. В период разработки двигателя Ф-1 с ним еще не разобрались. Но есть еще более интересная особенность. Количество гамма-штрих фазы может возрастать по действием механических напряжений. Вплоть до охрупчивания материала. Это выясняется наукой только сейчас. В частности, автор получил аналогичную фазу и закономерность ее изменения в экспериментах по лазерному облучению одного из сплавов в 1990 году. А в 2007 году уральскими металлофизиками на разрушившихся лопатках турбины Якутской ГРЭС было определено именно повышение твердости, накопление объемной доли и коагуляция(слияние) зерен гамма-штрих фазы. Ничего этого американцы в 60-х не знали. Инконель использовался ими не в форме литых изделий, а в форме прокатанных сваренных тонкостенных трубок, спаянных между собой. Каждая операция(прокатка, сварка, высокотемпературная пайка) - должна была изменять фазовый состав сплава в сторону охрупчивания. Закончить дело должен был пусковой разогрев трубок с плотностью потоков энергии на стенку масштаба единиц киловатт на квадратный сантиметр.

Вторая проблема возникает из-за высокого коэффициента диффузии водорода. Обогащенная избыточным керосином топливная смесь подавалась в пристеночную область в расчете на снижение теплового потока на стенку. Но после теплового разложения керосина на водород и углерод более подвижный водород уходил в сторону центра камеры, а энергия окисления углерода в расчете на атом - заметно больше энергии окисления водорода. Т.е. смесь, из которой диффундировал водород, заметно горячее(в опытах с октаном - процентов на 15), чем то, на что можно было рассчитывать. Дефицитный кислород используется энергетически эффективнее. Впервые вопрос был поднят в советской работе 1968 года. А исследование вопроса ведется сейчас.

Вот тебе и чисто технический вопрос! Масштабируем известную конструкцию двигателя. Пытаемся преодолеть проблему роста температуры стенки с помощью материала, свойства которого вроде бы хорошо расписаны в справочниках. А материал ведет себя не так. Да и предусмотренные конструкторами запасы температур пристеночного слоя - выбираются неизвестно по какой причине.

Автору по фото- и киноматериалу полета Аполлона-11(якобы впервые высадившего лунную экспедицию), удалось определить скорость ракеты-носителя Сатурн-5 в точке отделения первой ступени. Она оказалась в два раза ниже необходимой по графику полета(менее 1200 вместо 2400 м/с). И следовательно, необходимую для высадки нагрузку вывести к Луне американцам не удалось.

НО… шоу было все-таки организовано. Зачем?

А вот зачем. На сообщение о высадке американцев на Луну в СССР было произнесено: доказано, дескать, превосходство американской системы управления крупными научно-техническими проектами.

Все. Главный козырь советской науки - ее способность лучше справляться с постановкой и реализацией крупных программ масштаба всей экономики страны, - был назван битым. У американцев все, оказывается, легче и проще. Не героические усилия тысяч ученых, напряжение сил НИИ и КБ, многократные проверки, межотраслевые состыковки, ранняя седина и инфаркты, а просто правильное планирование, высокая культура производства, контролируемая не мозгами, а деньгами, - и никаких проблем. Хоть на Луну, хоть на Марс. Не то, что у наших чувствующих себя пупом земли ученых!

Наука оказалась отодвинута на вторые роли по отношению к политическому менеджменту. - На роль прислуги. Направление развития определяет Политбюро, ставит институтам задачи, которые надо исполнять. Сами институты могут только «нижайше просить не отказать в рассмотрении…».

Застой был предопределен. Душу и движитель прогресса советской экономики - просто выгнали взашей.

Большая игра.

Понятно, что «выгнали взашей» - гипербола. Все протекало намного спокойнее и намного сложнее. Еще оставались на своих постах влиятельные министры сталинской закваски - Министр среднего машиностроения(атомная отрасль) Славский, Министр Обороны Устинов, Председатель Госплана Байбаков. На подъеме находились множественные НИИ. Но науку начали отодвигать в сторону.

Прежде всего это коснулось выбора самостоятельного пути развития отраслью электроники и вычислительной техники. Место этим отраслям было определено - в затылок за американцами. Постепенно тенденция вторичности была распространена на всю науку. Новое, говоришь? А что-то похожее американцы делают? Не делают - ну и не лезь со своей заумью. Буржуи деньги считать умеют, если они в это дело не суются, следовательно, оно бесперспективно.

Но и на Западе с наукой было очень не гладко. Как уже говорилось, мощные демократические, левые и антивоенные движения США в 60-х - были обязаны своим существованием именно интеллектуалам. Против них же и были направлены действия ФБР, достигшие пика в 1968 году. Аресты, убийства, натравливание мафии на левых активистов, провокации, вбрасывание подложных сведений, дискредитирующих человека перед семьей или коллегами. Короче, весь возможный арсенал противозаконных средств.

Интересной особенностью этого периода оказывается включение американской университетской науки в мошенническую псевдонаучную операцию по исследованию воздействия выбросов реактивных двигателей на озоновый слой. Проблема возникла в связи с появлением англо-французского сверхзвукового лайнера «Конкорд», для которого самым эффективным применением было обслуживание трансатлантических рейсов. Но на трансатлантические рейсы был и второй серьезный претендент - «Боинг».

Был поднят большой шум в СМИ. Самолеты, оснащенные разработанными в университетах приборами облетали огромные территории, на самописцах накапливались какие-то кривые, которые интерпретировались университетскими профессорами не в пользу «Конкорда». При этом как-то само собой из рассмотрения выбрасывались сотни и тысячи самолето-вылетов сверхзвуковой военной авиации США. И вправду, а она-то тут причем?

Этот момент должен быть квалифицирован особо.

Еще раз вспомним подход Генри Киссинджера. Если не удается остановить коммунизм реальными военными, научно-техническими и экономическими усилиями, надо остановить его политическими средствами. Попросту перехитрить. Переиграть средствами языка. Превратить черное в белое и наоборот.

На примере дискредитировавшего «Конкорд» первого раунда «озоновой войны» мы видим, что стратегическое мошенничество вошло в арсенал американской финансово-промышленной олигархии и самого американского государства не только в качестве орудия антисоветской борьбы, но и в качестве орудия конкурентной экономической борьбы со своими политическими союзниками. И американская наука стала одним из штабов этой стратегии. Вопросы совести, научной честности, требование следования истине - не стали препятствием этому. Изменилось само лицо науки. Созданный Новым временем инструмент поиска истин - превратился в инструмент сокрытия истин, в инструмент большого обмана.

Разумеется, сама наука при этом изменяется качественно. Ученого-подвижника оттесняет ученый-карьерист, интриган, делец. Наука превращается в форму бизнеса.

Советская наука двинулась в том же направлении - качественной деградации. Интересным поворотным эпизодом стало проталкивание в производство ядерного реактора РБМК(того самого - чернобыльского- типа). Основной мировой тип реактора - корпусной реактор PWR или в советском варианте ВВЭР. Активная зона реактора компактна и размещается в корпусе высокого давления. Протекающая через реактор вода является и замедлителем нейтронов, и теплоносителем, снимающим выработанное тепло. При флуктуациях мощности уменьшается плотность закипающей воды, ухудшаются условия замедления нейтронов - и реактор как бы сам гасит себя, возвращается к нормальной мощности. Физика реакторного процесса содержит в самой себе отрицательную обратную связь, способствующую устойчивости системы. В РБМК же протекающая по каналам вода служит практически только теплоносителем. Замедление нейтронов осуществляется в графитовой кладке. Этот реактор имеет врожденный т.н. положительный паровой эффект реактивности. Повышение мощности и закипание воды - усиливает реакцию.

Реактор РБМК проще в производстве, но сложнее в управлении. При этом он огромен, стенка реактора тонкая и не способна служить препятствием к выбросу радиоактивных продуктов в случае аварии с разрушением реактора.

Этот реактор был оформлен как изобретение. В 1967 году оно было направлено в Обнинск в Физико-энергетический институт на рецензирование. Рецензия ученых из Обнинска была отрицательной. Реактор опасен в эксплуатации. Тем не менее изобретение было признано - как военное - закрытое. И реакторы начали строить. Один из них - печально знаменитый чернобыльский.

Событие весьма показательно. Науку начали ломать через коленку. Переводить в роль услужливого лакея.

Понятно, что процесс этого перерождения науки не может быть единовременным. Американская наука и инжиниринг обрели второе дыхание в начале 80-х. Чисто объективно американская экономика нуждалась в реформах. Практически все отрасли американской промышленности к концу 70-х потеряли конкурентоспособность на внутреннем рынке. Американские автомобили вытеснялись японскими, американский текстиль - индонезийским, сдавали позиции кожевенная отрасль, пищевая отрасль и т.д. Высокооплачиваемый американский промышленный рабочий класс - стал неконкурентоспособен. Качество труда американцев при этом уже не компенсировало проигрыш в себестоимости. Да и качество и производительность живого труда имеет свои границы. Спасти реальный сектор производства могла только сплошная автоматизация и роботизация. Вот этот бросок вперед и выполнили упомянутые выше «золотые воротнички» 80-х. Тысячи и десятки тысяч инновационных фирм переломили негативную тенденцию.

Правда, при этом шел и другой процесс. Политическая риторика Стратегической оборонной инициативы(СОИ) - позволила направить в ведущие корпорации США гигантские бюджетные средства. Уже к середине 80-х комиссии конгресса, разбиравшиеся с расходованием этих средств, пришли к выводу, что это просто подкормка корпораций. 4-центовый диод в изделиях «Дженерал дайнэмикс» стоил американскому бюджету доллар. Гигантские средства позволили малоэффективной, зато ручной и услужливой науке корпораций все-таки не уступить рынок автоматизации и роботизации кооперативам «золотых воротничков». Во второй же половине 80-х началось резкое увеличение численности юридического корпуса США. За несколько лет число американских юристов выросло с 400 тысяч до более миллиона. Результатом этого стремительного роста числа юристов стала юридическая паутина, опутавшая малый и средний бизнес США.

Команде, в которой работает мой товарищ, для развития производства понадобился американский станок. Станок был неприступно дорог. Вышли непосредственно на производителя. Директор и хозяин фирмы им сказал буквально следующее. Мне, говорит, было бы намного выгоднее продать станок вам за 35% его рыночной цены, чем за те деньги, которые платят мне. Но сделать это я не могу. Я могу торговать своей продукцией только через дилеров. Это нигде формально не прописано, но если я попытаюсь вырваться из сети, найдется множество других юридических причин лишить меня моего бизнеса.

Вот так. Просто и со вкусом.

Разговоры об американских «золотых воротничках» затихли. Львиная доля промышленности Америки просто уехала в Китай. И, как представляется, отнюдь не только за дешевыми рабочими руками. Промышленность - это поле деятельности интеллектуального класса. А он-то как раз и опасен.

80-е были и годами расцвета советской науки. В ответ на вызов СОИ в кратчайшее время были созданы и ракета-носитель «Энергия» и орбитально-атмосферный корабль «Буран», и лазерная боевая космическая платформа СКИФ. Советская промышленность стремительно насыщалась автоматикой и промышленными роботами. Научно-инженерная молодежь с восторгом восприняла возникшую в годы перестройки возможность инициативного развития в рамках кооперативов, комсомольских предприятий, центров научно-технического творчества молодежи(ЦНТТМ) и других форм.

Совершенно выдающимся явлением была реакция научного сообщества СССР на трагедию Чернобыля. Тысячи ученых и специалистов добровольцами выезжали на ликвидацию. В считанные дни была спроектирована подреакторная ловушка для расплавленного топлива и разработан высокотемпературный бетон для ее постройки, спроектирован саркофаг и тактика подачи бетона, исключавшая распространение радиоактивных загрязнений, проведены крупномасштабные дозиметрические исследования территорий Европейской части СССР, разработаны рекомендации по откорму скота в пораженных радиоактивными выбросами регионах - так, чтобы к моменту забоя мясо было радиационно-безопасным. Изобретения и разработки сыпались как из рога изобилия.

Но это было последним героическим броском вперед. На шею науки удавка уже была накинута.

Особо следует отметить предательскую роль Центров НТТМ. История этого явления очень многое проясняет.

Автор в данном случае выступает редким свидетелем того, как все происходило. В 1983-84 годах, когда я учился в МФТИ, был старостой курса, членом комитета комсомола факультета, было замечено, что в комсомольских организациях творится что-то неладное. Было впечатление наличия специфического кадрового отбора. На руководящие позиции вытягивались дельцы. Проверялись через систему студенческих строительных отрядов по весьма специфическому признаку - готовности работать на грани криминала. Буквально каждый сезон возникали уголовные дела о приписках и хищениях на предприятиях Приморского края, принимавших физтеховские стройотряды, по которым линейных командиров и зональные штабы тормошили как свидетелей, но это свидетельское состояние имело уже явную тенденцию к превращению в состояние подозреваемых.

Для факультета было совершенно странным, почему меня весной 1984 года в комитете не выдвинули в качестве кандидата на руководство стройотрядом. Фамилия даже не произносилась. Хотя люди, пригодные для руководства стройотрядами были весьма дефицитны. И в тот же день мне повезло совершенно случайно услышать разговор о себе, в котором было все разъяснено. Мол, с ним(т.е. со мной) стройотряд горы своротит, ни с одним другим командиром не будет сделан такой объем работ. Но денег отряд не заработает. Потому как он - не жук. На темные игры не пойдет, а без этого не будет и денег.

Объяснение было исчерпывающим. Но оно же дало и обобщенный портрет старательно сколачиваемой физтеховской комсомольской верхушки. Буквально через пару лет эти комсомольские руководители институтов и факультетов стали руководящими кадрами Центров НТТМ. Центры НТТМ сразу получили от государства эксклюзивные права на обналичивание безналичных платежей, на конвертацию этих денег в валюту, на международную торговлю в обход внешнеэкономического ведомства. Каждый центр НТТМ имел научно-техническую легенду - хорошую или очень хорошую реальную важную для страны задачу, под которую получал государственное кредитование. Были и научно-технические группы, занимавшиеся работой над этими задачами. Но на эту, основную по логике, деятельность расходовались минимальные средства - единицы процентов от масштаба кредитов. Остальные деньги крутились во всевозможных экспортно-импортных операциях. Из страны вывозились социально значимые товары: телевизоры, холодильники, прочая бытовая техника, даже кожаная обувь, в страну ввозились тряпки и компьютеры IBM PC, которые по бешеным ценам обязаны были покупать государственные учреждения. Типичный масштаб того, что оказалось в руках центров НТТМ , демонстрируется следующим примером. Компьютер обходился государственному предприятию в 55 тысяч рублей. Эти деньги конвертировались в 90 тысяч долларов. 2 тысячи долларов стоил компьютер за рубежом.

В 1984-85 годах советская электронная отрасль буквально дышала в спину американцам. Вопрос о собственной персоналке такого же класса, что и американская, - был вопросом года-двух. При этом в СССР возникала бы своя собственная операционная система, которая в сущности является стандартом. Отечественный стандарт - попросту перекрывал доступ иностранной техники на наш рынок. Стремительное насыщение страны американскими компьютерами наоборот лишало советскую электронную отрасль перспектив.

Ну и последний штришок к портрету Центров НТТМ. Я в 90-е оказался в малом предприятии, которое реализовывало задачку центра НТТМ. Было заказано вакуумное оборудование, оно прибыло, но даже не было извлечено из упаковки. Немедленно после распада СССР, как по команде, руководители центра взяли имевшиеся кредитные деньги(из которых только малая часть была израсходована на оборудование) - и с этими деньгами открыли банки. Стали банкирами. А оборудование просто бросили за ненужностью.

Мы в 90-е годы, буквально на гроши, которые зарабатывали на этом брошенном оборудовании, - силами 3-4 человек научно-техническую задачку центра НТТМ решили. Хорошая была задачка. Два года на российский рынок нами не пропускались изнашиваемые запасные части к машинам флексографской печати - растровые валы. Они накатывались нашими партнерами и упрочнялись вакуумным нитрид-титановым покрытием - нами. А центру НТТМ это было совершенно не нужно. Это не входило в его стратегические планы.

Ровно по этой же схеме развивался будущий бизнес Ходорковского. Какая-то научно-техническая тематика, в которой был задействован мой знакомый, - была прикрытием для масштабных махинаций, от которых глаза на лоб лезли. Наработанный капитал вкладывается в создание финансовой группы, которая в дальнейшем накладывает руку на нефтяную отрасль.