[VBMagnus]

Я уверен, будь в нашей части дедовщина, было бы значительно лучше, чем то, что мы имели. Дедовщина хотя бы интернациональна. Там люди всех наций пройдут стадии молодых и старых. При землячествах же нет социальной справедливости ни по отношению к человеку, ни по отношению к нации. Если человек порядочный, но слабый, он будет все два года мыть полы и ходить битым. Если землячество слабое и небольшое, оно всегда будет угнетаемо.

В нашей части был тюремный образ жизни. Это связано с уголовниками, которых в стройбате очень много. Например, из 70 человек осеннего призыва 1988 года 23 оказались судимыми, с разными сроками наказания: по пять, по четыре, по три года отсидели, были и «условники».
Обычно из белорусского пополнения до 50 процентов солдат имели судимость, из азиатского – 2-5 процентов. 80 процентов бывших уголовников переходят сразу в разряд «первосортников», начинают угнетать слабых и тех, для кого уголовные привычки в новость. Когда приходит пополнение, «первосортники» сразу бегут в казарму, где поместили новобранцев, чтобы начать «испытания». Кто здоров и не поддается воздействию, принимают в свой круг. Кто сдался — «мертвый человек».
Вопрос: Был ли способ у сержанта заставить выполнять свои приказы? Скажем, доложить командиру…

Ответ: Если сержант не справится с подчиненными и доложит командиру, сержанта самого отстранят от командования: значит, не способен. Поэтому сержант отыгрывается на слабых. На работе гоняет их за двоих: за себя, и за того парня, который просто куда-то ушел, сержант сам не хочет быть битым «первосортниками», поэтому и не пристает к ним. Сержант уважает силу. И в сержанте уважают силу.
У меня лично потом особых проблем не было. Я спокойно делал все, что от меня требовалось — и ФИЗО, и бег, и все. А закон такой: если ты можешь пробежать десять или сколько там нужно километров, определенное количество раз подтянуться и т.п., к тебе не «вяжутся».
Это очень важно, потому что в особые войска предварительно отбирают парней. Поэтому у физически слабых проблемы были. Но сам я сопротивлялся.

Вопрос: Расскажи, как распределяются неуставные категории?

Ответ: Сначала «черепа», через полгода — «караси», через год — «подгодки», через полтора — «годки», потом — «гражданские», собственно, «дедами» мы никого не называли. До присяги солдат называли «духами». Это полный ноль в смысле прав. «Черепа» выполняют «грязную работу». Над ними можешь делать все, что хочешь. «Караси» в основном осуществляют контроль за «черепами», поговорка такая есть: «Бурый «карась» хуже пьяного подгодка». «Бурый» — это тот, у кого склонность к террору. «Караси» тоже что-то делают, но… После нового призыва для них наступает облегчение, и они «отрываются». «Черепу» сразу говорят: «Вот придет еще кто-то и все будет в порядке».

Вопрос: Что могут заставить делать «карася»?

Ответ: Это зависит от того, как он себя проявит. На «карасей» давят меньше, чем на «черепов». У них появляется возможность заставлять «черепов» работать на себя.

Вопрос: «Караси» разделяются между собой?

Ответ: Есть «бурые караси», которые занимаются «пришкаливанием» молодых, производят функцию надзирателей. Есть те, кому на все это наплевать. Они ни во что не вмешиваются. Делают то, что положено по службе.

Вопрос: Их могут заставить кого-то бить?

Ответ: Да. Если не подчинятся, сами получат.
Вопрос: Как правило, используют уставные варианты наказаний или бьют?

Ответ: Способы многообразны. И по Уставу, и вне Устава. Часто используется принцип коллектива: когда провинился кто-то из молодых, всех вместе с ним выгоняют вечером на экзекуцию.

Пожаловался — значит, будут разбираться. Одного-двух посадят. Но останутся сержант и все остальные 30 человек.
Если говорить обо мне, то после драки на камбузе был еще один примечательный случай, когда ко мне стали привязываться. Я в ответ: «Буду рожу бить, если станешь выделываться…» Не подействовало. Подходит как-то ночью дед: «Пойдешь работать». Я: «Не пойду» (я прослужил к этому времени около полугода). Он: «не пойдешь?» и стал «отрываться». Я в ответ поднимаю его, бросаю на землю и добиваю ногами. Собралась толпа, разбираются, кто прав, кто виноват. После этого такие «заезды» прекратились. Но это я уже «карасем» был. А с «черепами» делают все, что угодно.

Вопрос: Как делятся «черепа»?

Ответ: Те, кто делает грязную работу и те, кто занимается более «цивилизованной». Я, к слову, и на «череповке» в грязи не возился. Хотя работать приходится всем, одним больше, другим меньше, но всем. Без вариантов.

Вопрос: Среди «карасей» есть те, которые продолжают выполнять грязную работу «черепов»?

Ответ: Есть. На службе очень быстро людей сортируют. Там невозможно себя скрыть. Можно проходить все два года в низшем составе.
Основное деление в армии – сильные — слабые.
Если солдат пойдет жаловаться к командиру взвода, лейтенанту, то попадет в «стукачи». Самому лейтенанту тоже невыгодно, чтобы ему докладывали, чтобы он разбирался и обижал тех, кто увольняется, так как порядок держится именно на них. Следовательно, все инциденты проходят «внутри». «Стукач» же на все время службы выпадает из коллектива. Его будут «пинать» до последнего, если он вообще уволится…
он же рассказывал, что одного бойца бросили под пойолы, это такие алюминиевые покрытия на палубе, потому что он хотел написать письмо о том, что его унижают и избивают.
Спустили, а там масла по горло. И там его держали месяц, бросали как собаке еду, а рядом поставили духа со шлангом (давление пять атмосфер), чтобы не выбрался.
Уважение, в основном, замешено на страхе перед «знойными» «годками». Но при этом авторитет зависит и от того, что «годок» лучше знает технику. Сила ничего не значит. Ты можешь быть скелетом, но ты — «годок». Придет «шкаф», но дед может его Уставом доконать, может дать в ухо. Эти порядки хуже, чем закон джунглей, потому что там один на один, а тут один против целой системы.

Вопрос: Были ли случаи убийств, самоубийств?

Ответ: Были. Один «молодой» симулировал самоубийство. Распорол руку, попал в госпиталь, сбежал. Его нашли и посадили. Самоубийства во флоте часты: стреляются, вешаются, вскрывают вены.

Вопрос: Как ты считаешь, от чего зависит существование неуставных отношений?

Ответ: От офицеров, офицеры поддерживают неуставные отношения, потому что им это помогает ничего не делать. Благодаря неуставным отношениям держатся строгий порядок и подчинение.

Начинается это все с «подогрева» дедушек, водка, гитара, обещание выявить стукачей, следить за порядком. Аналогичным образом подкатываются и к офицерам. Дагестанцы быстро успевают понять, что полы в армии мыть заподло и пытаются в этом отношении брать на себя роль командиров по уборке казармы, чтобы не мыть самим.
Часть в скором времени то же подлежала расформированию, власть офицеров была слабой. И всех кого можно Дагестанцы обложили данью, например с каждых четырех человек 10 долларов в сутки, будут ли они воровать на объектах, либо пойдут стрелять деньги, это их дело. Ни каких мер против их командованию найти не удалось. Стоить отметить, что данным видом поборов пользовались все, только Дагестанцы умели, это делать более организовано.
Чеченцы пришли и сказали: "К нам, товарищи деды, не лезьте, мы вашу дедовщину в гробу видели, у нас свои традиции, и дедовщина в них не вписывается. Так что вы нас не трогайте, и мы вас не тронем".
-- "Разбойничий. Сначала как бы по-дружески: мол, ты местный, помоги - на курево денег нет. Принеси пятьдесят рублей, я потом отдам. Раз пятьдесят рублей, два, потом сто, двести. А когда с новым призывом их земляков пришло еще больше, они уже стали требовать. Вымогательство стало системой. Нас обложили данью. Формы изобретали разные. Например, так называемый косяк. За любую провинность на тебя вешали определенную сумму - от пятидесяти до тысячи рублей. Косяк рублей в двести могли вчинить за что угодно. Они могли обвинить тебя даже в том, что ты просто медленно среагировал на их требования более серьёзные суммы назначались за настоящие провинности. Но дагов (мы их так называли) не интересовало, что мы уже получили наказание от командиров. Они выстроили параллельную систему власти. Однажды я, сержант Кузьменко и младший сержант Гроздин отклонились от маршрута патрулирования - звонили домой. Нас заметил полковник Лазарев и сообщил дежурному по части. Когда мы вернулись, Даудов сказал: "На вас косяк. От офицеров - это само собой. А от нас - отдельно. Короче, с вас тысяча". Тогда за нас отдал сержант Кузьменко".

-- "Сержант отдал рядовому?"

-- "А там не важно, рядовой ты или кто. Среди своих даги придерживаются субординации, все остальные для них - никто. Майоров еще слушаются, и то не всегда, а на лейтенантов и капитанов давно забили. Могут матом послать... Лейтенант Солдатов прошлой осенью сделал рядовым ингушам замечание - его избили. Никаких последствий не было. В декабре трое рядовых ингушей пытались в столовой избить заместителя командира полка майора Леонова. И тоже - ничего. Многие офицеры просто боятся с ними связываться. Бесятся от бессилия и все зло срывают на нас. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, ставят самих же дагов старшинами, потому что русского они слушаться не будут. В итоге под командованием своих земляков служба у кавказцев превращается в курорт, на котором солдатам всех остальных национальностей отводится роль обслуживающего персонала".
-- "Трудовая. Заправка постели, стирка, уборка помещения - это они считают женской работой, говорят, что традиции им не позволяют её выполнять. Поэтому все это приходилось делать нам. Впрочем они и ремонт помещения заставляли делать нас. Русские пацаны, бывало, всю ночь вкалывают. Они подключаются только к приходу командира. А тот нахваливает: "Молодцы, джигиты, хорошо сделали". За малейшее наше недовольство начинали бить. Но даже если ты всё исполняешь, всё равно бьют. Бьют за всё. Они чувствовали себя королями. В столовой: принеси чай, принеси вторую порцию. Откуда? Не волнует. Свою неси. Смотрят телевизор: принеси подушку! Они любят сидеть, обложившись подушками. Курорт. За территорию выходят, когда захотят. Покупают себе одежду гражданскую, ходят гулять на набережную. Когда день рождения у кого-то - мы скидывались на день рождения. Гражданской одежды у них гардеробы целые. На дембель они уходят вот с такими баулами, а там кроссовки, куртки, спортивные костюмы, туфли, мобильники. Там, у себя на родине, они даже деньги платят, чтобы их в Россию направили служить, а не на Кавказ. Хажуков, дагестанец, говорил, что он на призывном пункте заплатил пять тысяч рублей, чтобы его сюда направили".

--"Зачем?"

-- "Да потому что среди своих придется реально служить. И постель заправлять, и унитазы драить. А представь, назначат тебя сержантом и придется командовать представителем какого-нибудь знатного рода. На кровную месть нарваться можно. Да и родители там рядом, старейшины - не побалуешь".

-- "Вы пробовали жаловаться командиру части? Или он тоже их боится?" -

-- "Нет, не боится. Но сделать ничего не может. Жалобы были, но все уходило в песок. Ну выстроит полковник их на плацу, поорет, они сделают вид, что боятся, а через час так изобьют жалобщика, что до следующего призыва все заткнутся. Одного рядового после такого случая избили, а потом заставили чистить туалет своей зубной щеткой. Командование всякий конфликт старалось замять. Зачем им проблемы по службе? Только один раз осудили дагестанца за сломанную челюсть. На два года условно. Хотя сломанных челюстей было много. И пальцы ломали. Но вообще-то они старались бить грамотно - не оставляя следов".

-- "Слушай, половина - это все же не большинство. Вы пытались оказывать сопротивление?"

-- "Некоторые пытались - безрезультатно. Они, знаешь, как говорят? Не сможет один сломать человека, сломаем всем джамаатом".

-- "А вы не пробовали всем джамаатом?"

-- "Не пробовали. Что-то мешает объединяться. Не знаю что. Вот вены себе вскрывать русские не боятся - только при мне три случая было. Слава Богу, все остались живы. Мы с Азаматом тоже терпели до последнего.
-- "А у дагестанцев в Самаре большая диаспора. Вы бы видели, как дембеля из нашей части увольняются. Одежду и деньги получили - и бочком, бочком, пока не отняли".
Приморцев дагестанцы тоже избили. Отбили нескольким новобранцам почки. Ребят отправили в санчасть. Как считают солдаты, отправлять их в городскую поликлинику даже с самыми тяжелыми травмами, после издевательств со стороны дагестанцев командование части не хочет – боится, что о бардаке на территории части узнают СМИ и правозащитники.
«Волнует то, что когда выучусь на сержанта и буду командовать взводом, в нем будут дагестанцы. А у сержанта такая политика: хочешь жить – командуй только русскими. А дагестанцев лучше не трогать, так как до «дембеля» можно не дожить. Вот наши дембеля и молчат, хотя у них желание проучить их (дагестанцев – прим. РА) не меньше, чем у нас. Но жизнь дороже».
«Представляешь, в части более 1000 человек, из них всего 50 дагестанцев, в каждой роте их по 6 человек в среднем. И эти 50 человек держат всю часть. Их боятся все сержанты, а сегодня мы, приморцы, видели, что их боятся и все офицеры».
Горцам устав не писан?

Знаете, как из Махачкалы отправляется поезд с дагестанскими призывниками? Будущие воины осведомляются о маршруте: «Командир, куда едем?» Военные объясняют - ты, к примеру, в Пермь, а ты - в Красноярск, ну а ты - на Алтай. «Нет, только вместе поедем!» - отрезают призывники, вываливаясь на перрон. В экстренном порядке перекраиваются списки, чтобы не случился бунт. Так и получается, что в одну часть вместо 5 призывников с Кавказа приезжают 50. Нет, я не спорю, Дагестан - обычный российский регион, из других и поболе призывают. С автором этих строк, к примеру, тянули лямку 60% сослуживцев из Татарстана. Кстати, дагестанцы у нас тоже были - 3 человека. Обычные уставопослушные парни. Зато когда их собирается от десятка и выше, происходит удивительная метаморфоза. Уставы пишутся, видите ли, не для гордых горцев, дневальными ходить - не мужское дело, да и вообще - религия не позволяет. Вспомните скандал в бригаде охраны Генштаба. Рядовые плевать хотели на приказы офицеров - у них намаз. А за замечания молодым лейтенантам тушили сигареты о головы. Тогда обнаглевших дагестанцев расселили по разным частям. И все они стали законопослушными. Так неужели, заведомо зная о конфликтности контингента, нельзя продумать систему комплектования таким образом, чтобы не доводить ситуацию до массовых драк. И до голодовок, которые, к слову, уставом запрещены.
Дело было так, нашу часть стали пополнять выходцами из Дагестана, сначала они вели себя тихо, но потом, когда их стало больше, они стали устанавливать свои звериные порядки.

Первые под удар попали русские ребята-новобранцы, которых периодически избивали, обременяли данью.

Мы стояли, как поганые лохи смотрели, как хозяева гор мочат наших земляков.

Следующие под удар попали все русские в части, в том числе младший состав офицеров. Никто не мог из руководства части решить этот беспредел. Офицеры закрывали глаза под страхом быть уволенными.

Тогда мы сами решили защитить себя от произвола агрессоров.

В итоге вышло так, что эти кавказцы сделали нас обвиняемыми, обвиняют всех русских, приехали кавказские офицеры построили всех русских офицеров, а в это время избитые кавказцы по нас одному вытаскивают и бьют, десять одного.

Прокуратура пригрозила, что ещё одна выходка с нашей стороны, и нас всех пересажают, рекомендовали терпеть нам. «Потому что вы русские и ваша судьба терпеть» — сказал один из прокуроров. А кавказцы и вообще пригрозили, что их братья, которые едут сюда на помощь доберутся до наших матерей, сестёр, девушек и изнасилуют их.
Информация о том, сколько все-таки человек принимали участие в драке, кардинально разнится. Председатель комитета солдатских матерей города Дербента Замира Косимова утверждает, что на 44-х дагестанцев напали около 200 русских солдат. Солдат-срочник Марат, который прослужил здесь уже 8 месяцев, говорит, что русских было и вовсе человек 500. В прокуратуре «Комсомолке» выдали совсем другие цифры: в драке принимали участие около 50 человек. Всего в Алейской мотострелковой бригаде более 2 тысяч военнослужащих, из них около 1200 обычных солдат, остальные — офицерский состав. Вообще не совсем понятно, почему в одной части оказалось сразу более 40 дагестанцев.

— Они очень своенравны, поэтому обычно в одной части служит не более трех-пяти дагестанцев. Уж поверьте, сдерживать их напор довольно сложно, — говорит бывалый военный.
Эффективные методы решения проблемы дедовщины в призывной армии, которые применялись в нашей стране в прошлом, в период раннего коммунизма, когда на все социальные проблемы (в том числе и неуставные отношения с тяжкими последствиями) была одна пилюля - расстрел, теперь применять невозможно.

Все офицеры ушли в отпуск на 3-4 месяца и старикам вообще все можно стало, пошел беспредел. Унижения идут и моральные, и физические. В течение дня подзатыльники, оплеухи и так далее. А ночью или вечером впору в петлю лезть. У них такой прикол появился - возьмут твое ухо и как выкрутят, оно аж хрустнет, так что на следующий день оно все синее. А на утренней поверке сержант спрашивает, кто это тебя так. Я говорю, что не знаю, а он мне как начал по башке лупить. ..
Неуставные обязанности: «Черпак» должен следить за тем, чтобы «Духи» и «Слоны», у которых нет «Дедушки», не отлынивали от работы.
«Дед» обычно имеет личного «Духа» или «Слона», который выполняет за него повседневную работы и считает дни до приказа.