[alexmaj]

На оснащении ЗРВ ПВО Ливии (с учетом оперативного подчинения частей ПВО сухопутных войск) находились советские ЗРК С-200ВЭ, С-75МЗ, С-125М1, "Квадрат" и "Оса-АК".
Кроме того, в частях и подразделениях сухопутных войск имелось большое количество ПЗРК "Стрела-2", ЗСУ "Шилка" и ЗУ-23-2. Характерной особенностью боевых действий ЗРВ в Ливии стало первое боевое "крещение" советского ЗРК С-200ВЭ.
Система ПВО Ливии в 1986 г. была представлена тремя группировками ЗРВ:
1) одна – развернута для прикрытии объектов Триполи и аэродромов в его пригородах, состоявшая из двух бригад: 1-я зрбр – 2 дивизиона с ЗРК С-75МЗ и 5 дивизионов с ЗРК С-125М1; 11-я зрбр – 2 дивизиона с ЗРК С-75МЗ и 3 дивизиона с ЗРКС-125М1;
2) вторая – развернута на побережье залива Сидра для прикрытия объектов Сирт. В ее состав входили: 2 дивизиона с ЗРК С-200ВЭ, 2 дивизиона с ЗРК С-75МЗ и 4 дивизиона с ЗРК С-125М1;
3) третья – развернута для прикрытия объектов Бенгази и аэродрома Бенина, в составе: 3 дивизиона с ЗРК С-75МЗ, 2 дивизиона с ЗРК С-125М1 и 1 дивизион ЗРК "Квадрат".
Боевые позиции дивизионов в каждой группировке были обеспечены средствами непосредственного прикрытия в виде артиллерийских зенитных систем и переносных ЗРК.
Особенности расположения обороняемых объектов (приморские направления) требовали развертывания группировок ЗРВ в основном по рубежам с некоторым выдвижением в глубину.
Так, в трипольской группировке непосредственно по побережью было развернуто 6 дивизионов С-125М1 и 1 дивизион "Квадрат", при этом расстояние по фронту составляло 28 км, т. е. интервалы между дивизионами достигали в среднем 4-5 км, плотность огня на MB составляла около 3-4 стрельб в минуту.
Вторую линию эшелонированной обороны составляли дивизионы С-75МЗ, развернутые относительно береговой черты на удалении 5-6 км по фронту и на расстоянии порядка 38 км. Дивизионы С-75МЗ с "тыла" были прикрыты дивизионами С-125М1, которые располагались относительно позиций дивизионов средней дальности на расстоянии порядка 5-7 км.
Группировка обороны Сирта имела плотный боевой порядок, основу которого составляли дивизионы С-200ВЭ. Она располагалась непосредственно на аэродроме на удалении до 30 км от береговой черты и была прикрыта с двух направлений дивизионами С-75МЗ.
Бенгазская группировка также имела плотный боевой порядок, при котором все дивизионы прикрывали друг друга от ударов авиации противника на малых высотах. Плотность огня почти со всех направлений составляла порядка 2-3 стрельб в минуту.
К характерным особенностям построения рассматриваемых группировок ЗРВ можно отнести следующие:
система запасных позиций не создавалась, поэтому живучесть дивизионов оказалась очень низкой, тем более, что свыше 50% дивизионов были развернуты на позициях полевого типа, необорудованных в инженерном отношении;
все дивизионы с момента развертывания позиций не меняли, поэтому их местоположение было разведано противником достаточно точно;
радиолокационное обеспечение боевых действий группировок на MB и ПМВ было организовано слабо, – не были созданы прямые каналы передачи информации от ближайших радиолокационных рот РТВ;
боевое управление зенитно-ракетными войсками оставалось слишком централизованным с КП секторов ПВО, что сковывало инициативу командиров бригад и дивизионов при ведении самостоятельных боевых действий с учетом складывающейся обстановки;
командование войск ПВО Джамахирии явно недооценивало важность вопросов организации управления, взаимодействия и тылового обеспечения. При этом значительно переоценивалась роль оружия и боевой техники в ущерб тактическому, организационному и человеческому факторам;
низким был уровень профессиональной подготовки командиров всех степеней в группировках ЗРВ. Ливийские военнослужащие не отличались высокой морально-психологической подготовкой: участие в реальных боях обнаруживало их растерянность, неуправляемость, излишние упования на "волю Аллаха" и его помощь "истинным мусульманам", каковыми считают себя ливийцы.
В ходе массированного удара палубных штурмовиков ВМС США по объекту Бенгази (дом лидера Ливийской революции М. Каддафи), аэродромам и позициям войск ПВО было уничтожено или частично выведено из строя 2 дивизиона С-75МЗ, 1 дивизион С-125М1 и 1 дивизион "Квадрат"; в одном дивизионе С-125М1 была повреждена радиолокационная станция разведки и целеуказания П-19.
Во время удара американцы потеряли 2 самолета, которые были сбиты дивизионом С-75МЗ. Эффективность боевых действий группировки ЗРВ составила 0,11. При этом на каждый сбитый самолет приходилось 2 уничтоженных ливийских дивизиона. В результате группировка ЗРВ фактически потеряла боеспособность и в дальнейшем не могла отражать налеты американских ВВС.
Определенный интерес, на наш взгляд, представляет организация противовоздушной обороны Ирака, которая строилась при прямом участии советских военных советников и специалистов.
По своей структуре она подразделялась на объектовую (территориальную) и войсковую – ПВО сухопутных войск. Соединения и части объектовой ПВО, подчиненные через командующего ПВО командующему ПВО и ВВС, имели на вооружении зенитные ракетные (артиллерийские) комплексы, радиолокационные комплексы (станции) по обнаружению и сопровождению воздушных целей.
Зенитные ракетные бригады, отдельные зенитные ракетные дивизионы и отдельная ракетная зенитная группа имели на вооружении ЗРК "Волга", "Печора", "Квадрат", "Оса", а также комплексы "Кроталь" (Франция) и "Роланд-2" (Англия и ФРГ).
Зенитные ракетные бригады были как смешанного, так и однотипного состава. Дивизионы С-75 и С-125 входили, как правило, в бригады смешанного состава. Бригады, имевшие на оснащении ЗРК "Квадрат", "Оса", "Кроталь" и "Роланд-2", были обычно однотипными. Всего в составе 14 бригад, 1 зенитной ракетной группы и 2 отдельных зенитных ракетных дивизионов насчитывалось: ЗРК С-75М – 20, ЗРК С-125 – 37, ЗРК "Квадрат" – 35 и ЗРК "Оса" – 4 комплекса.
Группировки ПВО, имевшие на вооружении ЗРК С-75 и С-125, были развернуты для прикрытия объектов и группировок войск в трех основных районах страны. Самая крупная группировка прикрывала столицу – Багдад, вторая обороняла г. Басру и его пригороды, третья – промышленный район Киркука и Самарры.
Сухопутные группировки прикрывались бригадами ЗРК "Квадрат" и "Оса". Кроме того, в состав подразделений, частей и соединений сухопутных войск включались зенитно-ракетные и артиллерийские подразделения и части, которые непосредственно прикрывали группировки войск на поле боя, при их выдвижении из глубины или в районы рассредоточения.
Подобная структура ПВО эффективно зарекомендовала себя в ходе войны с Ираном. Подавляющее количество иранских самолетов (более 100) было сбито зенитно-ракетными комплексами. Однако когда в динамику противоборства вмешивался "западный компонент", то вся система ПВО оказывалась малоэффективной.
Так случилось во время налета израильской авиации на ядерный центр близ Багдада (1983), так произошло и в ходе иракско-кувейтского конфликта 1990–1991 гг. В последней кампании огнем иракских ПВО и ИА было сбито 24 самолета антииракской коалиции.
При этом Ирак потерял фактически всю систему ПВО в первую очередь благодаря применению американцами высокоточного оружия, 80 самолетов (150 перелетели в Иран), 1400 танков, 800 бронетранспортеров, 1200 артиллерийских орудий; практически 42 дивизии перестали существовать.
ВМФ: СПЕЦИФИКА РЕШЕНИЯ ВОЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ЗАДАЧ
С древних времен считалось, что военно-морские силы являются не только одним из важных средств вооруженной борьбы, но и эффективным инструментом политики. Еще в начале века известный российский военно-морской теоретик Н. Кладо справедливо отмечал, что основным предназначением морской силы государства является его участие в достижении целей внешней политики. Именно в этом качестве проявлял себя отечественный Военно-Морской Флот в послевоенный период вплоть до начала 90-х годов.
С 1945 г. в ВМФ накоплен значительный опыт создания крупных оперативных группировок однородных и разнородных сил.
При этом следует особо подчеркнуть, что непосредственного участия в локальных войнах и вооруженных конфликтах эти группировки не принимали. Вместе с тем советское правительство, оперативно реагируя на изменения военно-политической обстановки в мире, формировало и направляло в некоторые регионы крупные отряды кораблей для решения "отдельных" задач.
К ним относились: во-первых, демонстрация силы в противовес американским или натовским военно-морским группировкам, – присутствие кораблей под флагом ВМФ СССР должно было свидетельствовать не только о наличии советских интересов в регионе (акватории), но и о способности оказания эффективной помощи одной из противоборствующих сторон в локальной войне (вооруженном конфликте); во-вторых, поддержание стабильности в зонах возможных или уже прошедших вооруженных столкновений, которая отвечала бы интересам безопасности Советского Союза; в-третьих, ведение постоянного наблюдения как за кораблями вероятного противника, так и за морской активностью противоборствующих сторон в локальной войне или вооруженном конфликте; в-четвертых, обеспечение защиты районов собственных рыбных промыслов и охрана коммуникаций торгового судоходства.
Учитывая огромную зависимость США и их союзников от обстановки на океанско-морских коммуникациях, Советский Союз считал, что даже угроза их нарушения могла привести к дезорганизации военной и гражданской экономики западных государств, срыву нормального материально-технического обеспечения формирований их вооруженных сил на заокеанских театрах военных действий.
Главным же для СССР было стремление использовать локальные войны и вооруженные конфликты на Ближнем Востоке, в Индокитае, Центральной Америке, Центральной и Южной Африке, Южной Азии и в районе Персидского залива, в орбиту которых были втянуты США и их союзники, для усиления собственного политического, идеологического и военного влияния в обширных регионах мира.
Направление в районы вооруженных конфликтов советских воинских контингентов требовало дополнительных финансовых и материальных затрат. К тому же оно всегда вызывало нежелательный всплеск антисоветской истерии в большинстве западных столиц. Часть этих проблем можно было бы избежать, избрав (по примеру США) в качестве "временной" меры постоянное военно-морское присутствие в стратегически важных районах Мирового океана.
Высокая мобильность сил ВМФ, их способность длительное время находиться в районах вероятных (или реальных) боевых действий, не нарушая при этом суверенитета других государств и не вызывая международных "осложнений", стали еще одним существенным фактором, повышающим роль флота в ведении (и предотвращении) локальных войн и вооруженных конфликтов.
В свое время М. Меньшиков писал: "Армия действительно решает участь войны, но флот делает часто не нужным самое это решение. Как стрела на далеком расстоянии предупреждает меч, – хороший флот предупреждает самую возможность войн".
При этом следует учесть, что советские корабли были в состоянии практической готовности к применению оружия в течение всего периода их действий в оперативно важных районах. Неуклонно совершенствовалась организация управления силами, развернутыми в океанах и морях.
Силу воздействия ВМФ на военно-политическую обстановку в регионах советское руководство ощущало особенно остро тогда, когда было необходимо оказать помощь или содействие одной из стран-участниц локальной воины или вооруженного конфликта.
Как правило, это были страны, которые Советский Союз поддерживал в борьбе с "мировым империализмом и сионизмом", чьи правительства выступали против политики Запада, заявляли о своей приверженности идеям социалистической ориентации.
Правовой основой военно-морского присутствия является свобода открытого моря, составная часть которой – свобода судоходства. Боевые корабли, осуществляющие военно-морское присутствие, находятся за пределами национальных границ прибрежных государств. При этом всю ответственность за любую деятельность военных кораблей в открытом море, в том числе и за возможные акты агрессии, несут исключительно государства флага.
Концепция присутствия советского ВМФ в Мировом океане формировалась не один десяток лет. Еще в начале 50-х годов начала изучаться обстановка, оперативное построение, формы и способы действий группировок ВМС США и их союзников на Атлантическом и Тихоокеанском театрах.
Затем, начиная с 1956 г., подводные лодки Северного и Тихоокеанского флотов стали совершать походы на полную автономность, выходя за пределы операционных зон флотов с целью "освоения" районов боевой деятельности ВМС вероятного противника. Накопленные знания обобщались и учитывались в процессе развития теории и практики применения отечественного ВМФ. Постепенно складывался замысел оперативного применения сил флота, отвечающий характеру советской военной доктрины и быстрорастущему потенциалу соединений и объединений ВМФ.
Первый опыт создания военно-морской группировки СССР получил в 1958 г., когда с Балтики в Средиземное море (албанский залив Влера) поэтапно была переведена бригада из 12 подводных лодок. Здесь в одной из бухт был оборудован пункт временного базирования со всей необходимой для ПЛ береговой инфраструктурой.
Бригада (в том числе две плавбазы), которой командовал капитан 1-го ранга С. Егоров, оперативно подчинялась командующему ЧФ. Группировка выполняла задачу постоянного наблюдения за кораблями 6-го флота СТА и ВМС Израиля, находясь в непосредственной близости от района арабо-израильской конфронтации.
К сожалению, из-за идеологических разногласий политических руководителей Албании и Советского Союза этот подготовленный во Влере пункт базирования был утерян. Силы флота лишились важного элемента тылового обеспечения, особенно в последующие годы несения боевой службы в Средиземном море.
В начале 1962 г. на основании постановления Совета Министров СССР от 26 октября 1961 г. бригада подводных лодок Тихоокеанского флота прибыла в главный порт Индонезии Сурабаю. Здесь их встретил главный военный советник вице-адмирал Чернобай. Туда же совершили перелет и несколько самолетов советской дальней авиации. Советские военнослужащие сразу же начали обучение индонезийских моряков и подготовку кораблей для их последующей передачи местной стороне.
Между тем первые военнослужащие СА и ВМФ прибыли в Индонезийскую Республику чуть раньше, в 1958 г., по распоряжению правительства Советского Союза № 220 от 22 января 1958 г. Их число составило 21 человек. В 1962 г. эта цифра увеличилась до 1740 человек.
В ноябре 1959 г. Индонезию посетил с визитом и первый отряд кораблей ВМФ СССР в составе крейсера "Адмирал Сенявин" и эсминцев "Выдержанный" и "Возбужденный" во главе с командующим Тихоокеанским флотом адмиралом В. Фокиным. В начале августа 1962 г. местные власти подготовили операцию "Мандала" с целью овладения Западным Ирианом на о-ве Новая Гвинея, против чего выступила Голландия.
По согласованию с советским руководством бригада подлодок в составе 6 единиц (в том числе ПЛ проекта 613 "С-236", "С-292" и плавбаза "Аяхта") должна была участвовать в боевых действиях на стороне индонезийцев. Ей присвоили новый тактический номер "50-я".
Командовать ею назначили участника Великой Отечественной войны контр-адмирала А. Рулюка. Часть сил бригады развернулась на позициях у побережья Западного Ирана и получила боевое распоряжение от главкома ВМФ – "в целях воспрепятствования вывозу (эвакуации) грузов и оборудования с острова уничтожать боевые корабли и суда, следующие через район под любым флагом".
В течение двух недель советские подлодки вели боевое патрулирование в готовности начать "неограниченную подводную войну". До боевых действий, к счастью, дело не дошло. Голландцы согласились на мирные переговоры. Подводные лодки возвратились в пункты базирования. Позже они были переданы индонезийским экипажам.
В том же году в ответ на расширение антикубинских действий США была проведена, как уже отмечалось, операция "Анадырь", замысел которой предусматривал создание на острове мощной группировки сухопутных войск (42 тыс. человек) и переброску морем полков РСД Р-12 и Р-14 с ядерными боеголовками.
Перед ВМФ ставилась задача создать оперативную группировку разнородных сил из эскадры надводных кораблей (2 крейсера, 2 ракетных и 2 артиллерийских эсминца) из состава ЧФ, эскадры подводных лодок (дивизия ракетных и бригада торпедных подводных лодок) из состава СФ, полка морской авиации и берегового ракетного полка.