[В0,0...1К]

Так рассуждала правящая элита Фермы в не столь уж отдалённом прошлом. Как ты уже знаешь, Джордж,Скотское счастье было недолгим. Запасы сена быстро заканчивались. Поголовье Коней и Коров неумолимо уменьшалось. Предпринимательская деятельность «великого Тафа» приближало зловещую развязку. Сначала разорение прошло по окраинам, потом настала очередь центральных участков. Успешные совсем недавно Свиньи спешно покидали свои элитные свинарники и бежали за Забор к м-ру Джонсону. Но это не меняло существа дела. Мы ведь знаем с тобой, Джордж, что качество колбасы, производимой на комбинатах м-ра Джонсона, не зависит от места заготовки сырья. Ветчина – она и в Африке ветчина… .
Всё это я вспоминал, стоя в зале ожидания. Встреча в аэропорту свидетельствовала о том, что Лис Макс и Боров Таф всё ещё на что-то надеялись. Интересно, долго ли им осталось «крутиться»? Насколько мне известно, ни Джонсон IV Младший, ни м-р Джеймисон Джонсон III к сентиментальным Людям не относятся.
…Я так увлёкся своими размышлениями, что не сразу почувствовал сзади шумное, влажное дыхание. Оглянувшись, я увидел знакомого по прошлым встречам старого Коня Сандера. Раньше он служил у молодой Свинки Линды. Сандер тогда был доволен своей работой. Линда, родом из знатной семьи, и в старорежимные времена председателя Роттена пользовалась привилегиями. После прихода к власти босса Стинки она сразу стала считаться успешной Свиньёй. Большая часть её рабочих Коней жили впроголодь. Но Сандера, своего личного Коня, Линда кормила лучше других. Поэтому он считал свою жизнь удавшейся. На голодных Коней смотрел свысока.
Если мне не изменяет память, у Сандера было два жеребёнка. Они тогда были ещё совсем маленькие, но Сандер сразу начал собирать сено для их учёбы в только что открывшейся академии рядом с его конюшней. Сам он «университетов» не заканчивал, «крутиться» не умел. Но он очень хотел стать Свиньёй, в смысле – жить достойно, по-Свински. В период правления Стинки и Борова Тафа жизнь подавала ему надежды.
И вот Сандер стоял передо мной, вяло вздрагивая тощими ушами, и грустно уставившись мне в глаза.
Меня поразили произошедшие в нём перемены. Расспросив, я узнал от него следующее.
Первенец Сандера, Жеребёнок Лакки, окончил местный филиал Современной Академии. Сначала пробовал устроиться Свиньёй, но не смог – все места оказались заняты. Начал было работать простым Конём, не понравилось – не для того учился. Вспомнил академическую науку, вздумал «крутиться» сам. Это занятие было ему по нраву – «крутился» много, с усердием. Но чем больше «крутился» Жеребёнок Лакки, тем меньше сена становилось у Коня Сандера. Покрутился он так, покрутился… и ускакал за Забор на луга м-ра Джонсона. С тех пор Сандер его больше не видел. Соседская Тёлка, каким-то чудом сбежавшая из-за Забора в родной коровник, рассказывала, будто арестовали Лакки за потраву и отправили на колбасу…
Из обречённых глаз замолчавшего старого Коня тихо стекали слёзы. Не находя слов, я молча стоял рядом.
…Слегка успокоившись, он продолжил рассказ.
Как оказалось, младший сын Сандера, его звали Труэль, тоже не стал успешным Скотом. Что, впрочем, как ты прекрасно понимаешь, Джордж, вовсе не удивительно. Меня в этой истории заинтересовало другое. Как утверждает Сандер, Труэль сам ушёл из академии после того, как заразился опасной и загадочной болезнью. Правда и до этого были случаи заражения. Заболевали обычно взрослые Животные. Молодняк прежде не был подвержен этой напасти.
Как потом стало известно, первыми заболели взрослые, отборные Собаки, охранявшие в прежние времена границу Фермы от Людей м-ра Джонсона. Это были самые преданные Собаки. Но их преданность не была результатом многолетней дрессировки, как это случалось у других сторожевых Псов. Они просто на дух не переносили Иго. Любое Иго, а не только Людское.
А после победы борова Тафа, целая стая этих Собак оказалась больна. Вместо того, чтобы перейти на службу к Тафу, как это сделала каждая порядочная и здоровая Псина, они стали подолгу задумываться и, подняв свои морды кверху, часами выли на чистое небо, не замечая никого вокруг. Но это были только первые симптомы. Выйдя из первой фазы болезни, эти Собаки, вместо того, чтобы, как нормальные Псы, азартно лаять на всех Животных подряд и хватать их за что придётся, стали нести полный бред. Они подбегали к прохожим и начинали убеждать их, что они вовсе не Собаки, а почти Люди. И что Кони, Коровы и все прочие жители Фермы тоже могут стать Людьми. И что любая Свинья может стать Человеком, если очень этого захочет.
Но мало кто считал нужным слушать этот бред чокнутых Собак. А ещё меньше было тех, кто отнёсся к этой болтовне больных на голову Псов серьёзно. Кони, Коровы и другие работяги с сочувствием смотрели на несчастных Животных, но ни кто из них не верил в этот бред Собачий о Человеческом преображении. “Тут Свиньями стать бы, и то - не получается ”, - тоскливо думали все. А Свиньи, слушая умалишенных Собак, снисходительно похрюкивали:,, Мы и так давно уже живем по - Человечески. И копыта для этого нам не пришлось отбрасывать”.
Бедные Собаки продолжали болеть и нести свой Собачий бред…
Позднее обнаружился еще один характерный симптом этой страшной болезни. Чем дольше продолжался загадочный недуг, тем меньше Собакам хотелось гавкать не по делу. Они быстро теряли свою Собачью злость. Их нравы становились другими.
Такое вот бедствие постигло эту и без того злосчастную Ферму. Это произошло сразу после победы Борова Тафа ….
С тех пор многое изменилось. От собак зараза стала переходить на других Животных. В первую очередь заразились не очень интеллигентные Лисы, за ними стали бредить некоторые взрослые Лошади. Самыми устойчивыми оказались правящие Свиньи да законопослушные Овцы.
Теперь мне стало ясно, Джордж, почему до последнего времени я ничего не знал об этой опасной болезни. Дело в том, что я практически ни с кем из Животных не общался, кроме правящих Свиней и самых интеллигентных Лис. Эти Скоты отличались отменным здоровьем.
Хотя случаи заболевания были весьма редки, но постепенно больных становилось всё больше. И вот в число жертв стали попадать молодые Животные. Жеребёнок Труэль был одним из первых. Никто сейчас точно не знает, сколько уже больных на Ферме. Заражаются молодые Жеребята и Телята, как правило, от своих сверстников или не очень интеллигентных Лис.
Основные проявления у них те же самые, что и у Собак, хотя есть и некоторые особенности. Уже в самом начале болезни у молодняка рабочих Животных резко снижается стремление быть успешными Свиньями и правящими Скотами. Вместо этого появляется навязчивое, бредовое желание стать Человеками.
А в последнее время психическое состояние заметно ухудшилось. Теперь они утверждают, что Люди с Ранчо м-ра Джонсона вовсе не Люди, а Человекообразные Шакалы. И будто бы настоящие Люди всегда успешны, и им не надо этому учиться в академиях. А истинная Человеческая успешность заключается не в том, чтобы жрать много, а работать мало, а в искреннем стремлении помочь любому желающему стать настоящим Человеком. Что это такое, настоящий Человек, - они сами толком ничего сказать не могут, но в безумстве настаивают, что Человеком может стать каждый. А ещё болтают, что Человеку не нужно много сена, потому что он знает и любит мЕру.
Старый Сандер закончил свой рассказ и теперь молча стоял передо мной, устало переминаясь с ноги на ногу. Я узнал много нового и неожиданного для себя, и мне требовалось время, чтобы спокойно во всём разобраться.
Прежде всего, совершенно непонятно, каким путём происходит заражение. Сандер пояснил, что этого никто не знает. Известно только, что заражаются те, кто был в контакте с больными, то есть слушал их бредовую болтовню о Человечности. Вовсе не болели пока только успешные Свиньи. После контакта с больными Животными им ещё больше хочется быть правящими Скотами. Впрочем, и молодые Кони и Телята далеко не все заболевают. Большинство продолжают мечтать об успешном Скотстве.
«Какая там ещё человечность?! Мы всего лишь хотим нормально, по-Свински жить. Что в этом плохого? Надо только научиться «крутиться». Вот и всё» - так считала большая часть молодёжи Фермы. Этот устойчивый, здоровый молодняк зараза не брала. Их забрали немного позже Люди м-ра Джонсона. Забрали
и отправили на колбасу… Тут Сандер видимо вспомнил о своём первенце Лакки и слёзы снова тихо потекли из его грустных глаз.