[Шевченко Андрей]

Добрый день, Максим, формучане!

> Откуда появился шакал, паразитирующий на медведе? Жрецы то наши, да и шакал наш - откуда мыслишки такие появились то, а? може чего съели?

Во-во, Максим, очень уместный вопрос! Обычно знаете как – мы, дескать, хорошие, а нас все и всё вокруг губит. Это так, но это ведь не вся правда! Я обращал внимание на то, что сами славяне, наша история и наш язык, являются как бы чрезвычайно уплотнённым, сжатым ядром т.н. «мировой» истории и языка, самого человечества. «Мировой» в кавычках, потому что славяне и есть человечество – как бы ни назывались народы, они все в первую очередь славяне. Предок современного человека на Русской равнине (которая в то время была наилучшим местом для обитания с точки зрения условий. Рай?) обладал даром слова и дал начало всем народам, передав человекам язык (опять же – детали расового смешения здесь несущественны, но задумаемся – отголосок каких событий передаёт Библия, и кто «входил к дщерям человеческим»?). Потому что славянский язык, и дочаромутный, и чаромутный, всё же остаётся славянским – и не может быть никаким другим, иначе просто исчезнет. Соответственно и история – она ещё продолжается, потому что ни «чаромутно-славянское» единение людей в Башне (царстве Мага), ни «славянское» в Царстве Божьем пока не наступило. Таким образом, славяне и славянское есть ядро, но не отдёленное от наслоений как косточка от мякоти, не чуждое (что было бы, считай себя славяне «народом») людям «других» народов, а как бы пронизывающее их все, _свойственное_ в той или иной степени им всем, _присущее_ (переводим с русского на философский: имманентное). И, точно так же, как, например, в астрологии (как языке, а вообще речь про явления жизни) маленький цикл задаёт большой (первый день или месяц жизни задаёт ритм десятилетий, или первый месяц очередного года от дня рождения «проигрывает» весь год), так и в истории, так и в языке, так и в культуре сверхсжатое славянское задаёт раздутое и подробное, самовольно поименованное. Другими словами, чтобы понять историю, языки, культуру, нужно в первую очередь обращаться к славянскому. И жрецы обязательно наши, и шакал наш – в том-то вся и штука! И надо разбираться с ними как со своими, в первую очередь.

Это совсем другой взгляд, к которому я лично уже начал привыкать. И он мне уже не кажется вопиюще «ненормальным», «фантастическим» или «сумасбродным». Мне сейчас кажется это просто небольшим сдвигом акцентов – но этот «небольшой сдвиг» способен потрясти Систему.

Я снова обращусь к Джемалю – потому что это единственный философ, который осознанно разрабатывает «новый интеллектуальный метод» на основе воинского мировоззрения, безусловного утверждения настоящего монотеизма. Он предполагает (читай: «начинает свою концепцию с того»), что Адам, как первый пророк, приходит к «людям», ещё не знающим _различения_, «белокурым бестиям» (это от Ницше). Теперь давайте свяжем с чаромутием – что происходит? Различение есть начало живого языка. Белокурая бестия, которая могла быть сильнейшим и умнейшим животным, гармонично встроенным в среду (как и всякое животное – дисгармония немедленно раскручивает цепь убийственных для животного вида событий), вдруг сталкивается с трепетом некоего пламени, с разделением на «верх» и «низ», с _понятиями_, сталкивается с тем, что не описывается «биосферной» гармонией, не подчинено ей, и вызывает жуткую боль дисгармонии. Вот такое вот понимание «пророка» – как человека, говорящего из глубины «субъектного», в опоре на дар различения, и приносящего другим боль-любовь Иного, не внешнего, но глубоко внутреннего, для раскрытия требующего освобождения внимания от всего известного, от навыков, обычаев, привычек, обрядов, устроев... Первый пророк, Адам, собственно овладел языком. И это исключительно человеческая способность, вспомните: «Адам, научи ангелов сути имён». Последующие пророки восполняли утрату живого языка. Вот что скрывается под цветной глазурью, а глубже под слоем грязных бинтов «религий»! Пророки ведь те же люди, по крови, по «генетике» они такие же (ещё раз – была или не была отдельная раса, начавшая говорить и смешавшаяся с «молчаливым» и «не-размышляющим» человеком – не важно сегодня). Но в то же время люди «народа», начавшего говорить, начавшего мыслить, становятся по отношению к другим «богами», потому что они несравненно сильнее, как европейцы при любом раскладе были сильнее индейцев. Вот кто вошёл к дщерям человеческим – «боги», знавшие добро и зло…

Но обычно пророк связывается с неким «посланником» (интересно, что в исламе, т.е. в арабском, «расул» это не «пророк», т.е. не «рекущий», а именно «посланник») Бога. Но в том-то и дело, что различение не обосновывается ничем, находящимся внутри Мира. Это как бы точка (предустановка, безусловное), с которой всё начинается. Но обосновать, почему эта точка «правильна», никакими словами невозможно, потому что именно она и даёт возможность мыслить, говорить, работать с понятиями. Т.е. эта точка как бы вообще не принадлежит Миру, не является «объектом», и она существует только как волевое утверждение определённого человека, искренее «Бог – есть!». Если точка является объектом, если она выразима в некоей формуле, то возникает только гармоничное или менее гармоничное Эго, «хорошая» или «плохая» Система… Так вот, пророк, говорящий от имени Безымянной Точки, с одной стороны, посланник Того, Кто является этой точки надмирным держателем, с другой стороны, он именно _говорит_ – говорит о _невозможном_, о том, что существует что-то, чего по определению _нет_ (поскольку всё, что _есть_ – это Мир, то с точки зрения «белокурой бестии» нет ничего, кроме мира, и это для неё весьма «умное» рассуждение). Белокурой бестии это причиняет страшную боль. Почему? Потому что она лишается гармонии как единственной опоры своих действий. Она выделяется из среды, выталкивается ею, становится существом внеприродным, которое теперь _думает_, и само задаёт гармонию – не просто повторяя природную, но именно создавая свою. Это боль различения, боль _своего_ понимания.

Я уже пришёл к нашим жрецам. Жрецу непонятен пророк, потому что для него наивысшим является некая «тайна», некое знание об устройства Мира. Это знание где-то находится, или как-то формулируется, или может быть достигнуто каким-то формальным процессом (прохождения по ступеням посвящений, например). То есть оно «объектно». Жрецу непонятен пророк, утверждающий весть о невозможном. Жрец знает, как исправить нарушение гармонии – и он начинает «лечить белокурую бестию» от Различения, от Совести. Жрец передаёт из поколения в поколение Традицию, которая, если он руководствуется благими намерениями, должна нести весть о Боге, должна помочь начать различать, следовать совести. Должна, но постепенно акцент смещается на язык, на формулы, на устойчивость системы знания, на «повторяемость», «переносимость», «неискажённость» формальных конструкций. А пророк тоже говорит об одном и том же, но всегда по-новому, всегда из сердца.

Но разве плохо иметь Традицию? Разве плохо знать глубочайшие тайны Вселенной? А если всё это знание ещё славянское (общепринято узко понимая славян как носителей _определённой_ культуры, языка, как «субъектов» истории, отделённых от других «субъектов)… ух!

Нет, не плохо. Но дело в том, что наше знание о Мире материализует именно такой мир, какой мы знаем. Совсем не в переносном смысле я говорил, что язык создаёт наш мир. Это совершенно буквально, и наиболее красочно это действо описано, пожалуй, у Кастанеды. Знание глубочайших тайн Вселенной, а потом ещё и знание о том, что они «объективны» приводит… к чему? К тому, что мир действительно _таков_, в соответствии с «тайнами», и что эта таковость очень крепка, устойчива. А чтобы двигать горы, нужно горчичное зерно того, чего нет в этом мире, и, с точки зрения самого этого мира, с точки зрения «естественного человека» (белокурой бестии), с точки зрения любой знанческой системы, быть не может. Утверждение того, чего не может быть, потому что не может быть никогда, и есть путь Воина. А жрец, будучи движим поначалу благими намерениями, попадает в ловушку своего знания. И война, идущая всю историю, есть война языковая. В каждом человеке сражается Воин и Маг (или Жрец), в каждом сердце бьётся пламя живого языка и свет внешнего знания. Это славянская война. Это война человечества.

Вот сегодня много говорится о том, что нам надо возвращаться к корням, восстанавливать Традицию. Может быть, в каком-то смысле нужно. Только, вспоминая и возрождая «славянских богов», «славянские обряды», «славянскую культуру» нужно помнить, что все видимые во внешнем мире, у внешних врагов недостатки и пороки тоже где-то здесь. Ну, будем назначать Жреца или примем самовыдвижение?

В отличие от фильма Вачовски, в жизни человеку дано нечто, что без вытаскивания его за пределы Матрицы позволяет Матрицу увидеть. И хотя считается, что изнутри Системы всякое знание о Системе неполно, человеку дано то, что возносит его над всеми Системами в их взаимовложенности. И, работая с магическими инструментами (знанческими системами вообще, или созданными именно для целей магического воздействия, например, ДОТУ), лучше помнить об условности их «мощи». Чем не помнить. Смешно во сне носиться с лазером или бластером (всегда хотел узнать, что такое «бластер») с криком «щас я всех попилю». Потому что сон (или Матрица) так же легко противопоставит ему супер-пупер-бластер-шмастер или изменится так, что бластер станет просто пукалкой по отношению к «новой реальности». В жизни всё не так смешно, потому что жизнь это очень явный сон, но тем не менее Воин должен подчинять и страх, и силу Мага.

> Вот ещё, мы не хотим чтоб был эзотеризм и экзотеризм (чёто из них для посвящённых, а другое для непосвященных, всё время путаю), а получается что языком это разделение закладывается, т.к. одни понимают, а другие нет, да тут принцип разделяй и властвуй заложен на уровне языка, не хило?

Точно, Максим!!! Настоящая тайна жрецов в том, что никаких тайн нет, и это нифига не тайна для Воина, которому каждый миг жизни ставится Вопрос и усилием получается Ответ, безо всяких там «эзо» и «экзо». «Эзотеризм/экзотреизм» это совершенно условная вертикаль из ниоткуда в никуда, и «открывать эзотерические знания» уже значит признавать эту вертикаль, уже давать свою силу на то, чтобы мир был именно таким. С другой стороны, эта вертикаль действительно есть, уже есть и уже работает (мы ж не одни, сколько мыслящих существ вокруг, все питают Матрицу), но, чтоб её не было, надо всё же не гонять себя по ней (надо полагать, все гонят вверх – вот оно, управление, бегут как вжужаленные), а… сместить акценты. Больше нечего добавить.

> в КОБ приводится афоризм - мы многие вещи не понимаем не потому что наши понятия слабы, а потому что сии вещи не входят в круг наших понятий, (а может, потому что неважно объясняют) или это что, получается установка - ребята учите термины?

Я выбираю так: ребята, создавайте понятия и живите по ним.

> каков смысл в Концепции употреблять исковерканные наши слова, да она для всего Человечества, но чтоб понять необходимо знать русский, ведь при переводе теряются многие тонкости.

Да, пусть учат русский. И будут учить – когда русскость, когда дух Русских засквозит в нашем же языке.

Что касается именно концепции (КОБ), я уже высказывал своё мнение – я не согласен с некоторыми положениями КОБ, касающимися языка. Начиная с того, что мне не нравится название (я объяснял почему), не нравятся иностранные (или забытые наши) слова «терминологического аппарата», заканчивая некоторыми «терминами», которые подталкивают к неправильному пониманию. Например, ИВОУ и ГОП, которые каскадами образов подводят к «объективности» существования иерархий, всё внимание привязывают к «объективной», природной составляющей человека (соответственно тем, что «высшее» иерархично, и что «цель» в генетике, то есть в природном). Но также я говорил о своём отношении к критике, к проницанию (скепсису) – оно должно быть, но должно быть созидательным.

Я считаю, что, после того, как авторы сказали что могли и как могли, теперь на других, на тех, кто, принял концепцию и тем неизбежно (!) стал соавтором, лежит ответственность за то, чтобы переводить её на внутренний язык и высказывать живым языком. Потому что чаромутие – «объективный процесс». Иначе говоря, оно идёт всегда. Вопрос в том, противопоставляется ли ему живое слово, или нет.

С уважением, Андрей.