[Шевченко Андрей]

Добрый день, Людмила!

Спасибо, Вы буквально формулируете, что называется, концепцию (я уже привыкаю называть "всесцепие")! Концептуальный подход очень важен, потому что иначе как через некое здание, через некие новые мостики всё равно не передать сокровенное (уж тем более письменно!), и многие мои товарищи критикуют меня за то, что я не иду "правильным путём": начиная с глобальных предустановок-постулатов, очертить грани-аспекты и последовательно дробить эти грани в подробные положения-проявления глобального. Однако дело в том, что живой язык надконцептуален, он позволяет творчески соприкоснуться с _верхней_ гранью концептуального уровня. Главное не в том, что он может дать всё более точное определение "терминов" сверху-вниз (классический пример - Гегель, начинающий с самого верху, с "Нечто" и "Ничто"), а в том, что помогает поиску живых слов по _ситуации_, помогает связать глубоко субъектное "здесь и сейчас" с некоей "объективной" ситуацией. Это глубоко магическое воздействие, но эта магия личная, магия, которой ни у кого не учатся и никому не передают! Вот почему важно формулировать всесцепия (концепции) и разрабатывать всесцепы (концепты, например, "чаромутие"), но также и легко отказываться от них, снова и снова создавая _подобные_, чтобы не тонуть в словах, а видеть суть.

Поэтому, раз уж Вы сформулировали видение некоего "глобального" уровня, позвольте добавить к нему пару штрихов, а затем отправить его (временно) на свалку, чтобы со свежей головой сказать "то же самое" (сокровенное) по-другому.

> Намерение не имеет значения.

Имеет как некое ощущаемое выражение веры. Как она ощущается – непередаваемо. Если это намерение _сформулировано_, то, получается частная мера, частная цель (даже если это цель на десятилетия-столетия или касаемо планеты всей, по своей _сформулированности_ она частная). В этом нет проблемы, надо ставить и добиваться частных целей (я приводил в статье очень интересный подход к этой проблеме, выраженный в «Дао Дэ Цзин», точнее, творческом переводе этой книги «Мистером Дао» Брониславом Виногродским и Борисом Кузыком: «ни одно решение не решает всех вопросов…»). Проблема в том, что сформулированное намерение часто начинает ставиться во главу угла, а приходящие по ходу жизни сомнения влияют на пути достижения цели, но не на саму цель. И тогда «благость» или «неблагость» намерения начинает измеряться (!) формально. Сейчас мне в голову приходит опять же «абстрактная цель» и «не отождествляйся!» Гурджиева, а также даосское «намерение приводится в осуществление удержанием» (имеет 12 прочтений). Как я говорил, даосы большие мастера по части освобождения от чар, от речных, знанческих построений. Это нужно использовать, конечно, не забывая что это только очистка пространства для творчества.

> Нынешним историкам их трудно изучать, легче не замечать.

Не думал об этом с такой стороны, это (психологический такой аспект, влияющий на методы) тоже важно. Важно также, что историки вообще мало что могут об этом _сказать_. По причине собственно внесистемности. То, о чём люди не могут говорить, они всегда стараются подменить схемой, моделью, понятной им знанческой системой. Подменяют моделью в первую очередь внесистемное, потому что управление толпой возможно только в рамках какой-то системы, и даже напоминание о всякой внесистемности должно быть уничтожено. Самые болевые точки Системы можно наблюдать через запретные понятия. Попробуйте, скажите что либо всерьёз об анархии – да Вас засмеют и слушать не станут, это утопия, это _детство_! Какой бы Вы смысл ни вложили в это понятие – засмеют. А другого понятия, кроме этого, действительно _неправильного_ (потому что безвластия не бывает) – нет. В КОБ говорится о _справедливой_ концепции управления (и самоуправления), но это уже предел языковых возможностей, потому что о справедливости невозможно говорить, её невозможно опредметить и описать, а польза от такого занятия, конечно, есть, но заключается в отрицании Системы, в определении того «неправильного», что есть сейчас. Описать же «правильное», «справедливое» не получится, и польза от самих попыток этого, мне кажется, возможна только в живом разговоре, да ещё при знании друг друга, когда сокровенное передаётся на более тонких уровнях Языка, через невербальное.

Разумеется, подменяют не только внесистемное, но и просто «вражескую» систему (т.е. ту, с помощью которой управляет другой жрец). Вот почему жрецы всегда сжигали библиотеки. Это ещё одна причина того, что историки не могут много найти. Не сожжено, выпячено наружу осталось в большинстве своём как раз не очень нужно, частное, позднее, завоевательское, чаромутное.

> изучение праязыка, который лежит в основе этого общинного самоуправления, требует больших личных усилий, и кто-то не смог, не понял, не захотел понять, началось чаромутие.

Вы уже не в первый раз говорите о больших личных усилиях. Признаться, я так и не проник в эту тему. Попросту не знаю. Видимо, Вы разработали для себя взгляд с этой стороны. Я для себя пока говорил только так: чаромутие началось, потому что была жажда власти (увести новый народ-язык), или был научный (магический) такой посыл, желание проникнуть в глубь целого точечно, магическим лазером на незыблемых формальных предустановках (не забудем про эгрегор, создающий при вере в определённую знанческую систему и дающий лазерам одного типа всё большую и большую энергию). Или, как показывают все алфавиты, было благое желание передать потомкам некие мысли и знания о сокровенном, зашифрованные в самом алфавите и даже в начертаниях символов. Т.е. у меня акцент такой: _легко_ чаромутить, _хочется_ чаромутить. Вы идёте как бы от обратного – «сложно овладеть живым языком». Спасибо, что обратили внимание, я попытаюсь для себя понять, что это значит.

> Для того, чтобы возможно было общинное самоуправление сейчас, необходимо начать с возрождения языка в том смысле, каким был праязык, указывающем на суть, не вещным.

Точно. Это как бы значит, что люди осознают, сколько анти-энтропийной энергии живого, личного смысла, уходит на придуманные кем-то частные цели (которые никак не _отзываются_ в душе у тех, кто за них _платит_), которые в том числе в какой-то степени могут противостоять Системе (анти-глобалисты), но в целом являются лишь различными точками доения. Такое осознание не то чтобы приведёт к исчезновению движений и идей, которым «служат» люди, но совершенно изменит соотношение люди-идеи. Такое осознание начнётся с постановки вопроса, ответ на котрый сегодня считается само собой разумеющимся: а нужна ли Система вообще? Люди не просто научатся взаимодействовать с эгрегорами, но вообще начнут размывать границы этих образований, которые на данный момент являются как бы стихией, как будто бы смерчами или волнами цунами, которые сталкиваются друг с другом, пожирая на свое верчение-качение энергию частичек-людей, в брызгах и отрываемых кусках себя губящие тысячи жизней. «Лес рубят – щепки летят», но только ведь рубка леса определяет лишь новый вид Системы, а щепки – живые люди. Дело ведь не в том, какой смерч «ферзь», а какой «пешка», какой «белый», а какой «чёрный». В такой партии победит с огромными потерями один «король», а люди (и битых, и небитых фигур, и самого победоносного короля) только проиграют – потому что выигравшие фигуры в соответствие с «фундаментальным дефектом Матрицы» неизбежно поделятся на белых и чёрных и начнут новое сражение. Плохо быть частичками фигур, и дело не только в занятии позици шахматиста (это и есть глобальное управление), а в интересе к жизни, в которой вообще эта игра занятие далеко не главное, да и попросту бесчеловечное, пока в фигурках – живые люди.

По отношению к науке это означает выход за границы научного метода, который не учитывает субъектного. Вы говорите о микрочастицах. Это так, квантовая физика давно столкнулась с тем, что если мы определяем один параметр частицы, другой остаётся неопределённым – и наоборот. Но она пока что только столкнулась с этим, от этого научная парадигма пошатнулась, стала сомнительной, но не изменилась! Наука попросту не знает, как _включить_ субъекта, он остаётся помехой. Другими словами, не произошло осмысления этого «квантового затруднения». Всё это перетекло в область «лириков», «гуманитарную». Есть работа, по-моему, А.Уилсона, которая так и называется: «Квантовая психология». Мне довелось быть на семинаре Арнольда Минделла. Это бывший физик-профессионал, который в один момент во сне был приглашён Юнгом. Уж не помню его рассказ об этом, но каким-то жизненным событием подтвердилось это «приглашение». Что-то вроде того, что он поехал на родину Юнга и там произошло нечто. Вряд ли самого Юнга видел, тот умер в 1961, но не помню точно. Так или иначе, физик начал заниматься психологией. И смог много привнести в неё (т.н. «процессуально-ориентированный метод»). Кстати, Юнг сам сотрудничал с Паули, а его «синхроничность» очень даже «физический термин». Суть подхода Минделла в том (он, кстати, во многом опирается на даосизм), что человек неким образом изменяет одновременно и прошлое, и будущее, и происходит это через «разговор» с миром на тончайших уровнях. Тысячи раз в секунду происходит цикл «запрос-ответ». И человек может развить в себе способность, обращая внимание на «маргинальные явления» (переводчик издательства «Тексты трансперсональной психологии» перевёл совершенно замечательно «то, что находится за бровкой, за бровками», то есть за границами обыденого восприятия, которое _всегда_ _уже_ знает, как _надо_ смотреть, и, соответственно, что _надо_ видеть), выводить на уровень сознания смысл этого разговора. Взгляд на каждый предмет, каждая «случайная» мысль или ощущение, а в особенности те, которые мы обычно гоним как мешающие «рационально» мыслить есть послания глубины, есть задавливаемый самим делением на «главное» и «маргинальное» (формальная система, работающая в голове каждого и подчинённая «магии общепринятого взгляда на мир») глас подсознания, в пределе _внутренний голос_, сокровенное. И собственно психологическая суть метода в том, что процесс работы (собственной или «психолога» с «клиентом») ориентирован не на некую заранее заданную цель и метод, а ориентрирован собственно на то, что «вылазит» в процессе. Иными словами, это полный отказ от формальностей, и творческая работа субъекта (или двух субъектов) с тем, что даёт подсознание, новое, неведомое, ещё не втиснутое в прокрустово ложе формального распознавания (можно и не говорить фрейдисту, что тебе снился банан, у него всё или круглое или длинное, а ты сам всегда больной – вот субъективное влияние самого Фрейда на метод и результаты его применения). Таким образом, как и даосизм, это глубоко субъектный метод (который Минделл как-то увязал с открытиями, точнее, со сложностями квантовой физики), метод, который вслед за даосским освобождением от знанческих чар уже пытается что-то делать с субъективным, как-то с ним пытается «работать».

Сама же наука понятно как относится к этим работам – они для неё «ненаучны». И хотя всё больше и больше самих физиков обращается к «гуманитарному» (например, Фритьоф Капра с его «Дао физики»), это пока носит характер «ухода», «отвлечения» в _другую_ область, возможно, не порицаемого научной системой – но только пока он не начинает связывать «физиков» и «лириков». Такая связь воспринимается как «вторжение» в науку. Вот здесь – затык.

Что касается взгляда на всё с другой стороны. Кратко можно сказать так. Человек проживает свою жизнь как сон. В действительности, ни у кого из нас ни в один миг нет гарантии, что мы не спим. Потрясающее сходство во многих «субъектных» учениях в том, что человек учится не засыпать, а это возможно только парадоксальным напоминанием себе, что «я сплю». Ну, это по-разному в словах оформляется, например, в исламе есть течения, где человек учится всё время помнить о смерти. Или Гурждиевское «Я есть» (т.е. как будто наоборот, «я не сплю» – но всё о том же). Т.е., вообще говоря, реальность это онтологический, бытийный сон (прекрасно об этом у Джемаля в «Ориентации – Север»). Такое описание близко тому, что был в осознаваемом сновидении. С одной стороны, ситуация во сне изменяется чётко в соответствии с намерением. С другой стороны, сон выкидывает всегда что-то своё, ситуация всегда непредсказуема в целом. Это постоянный вызов, постоянное напряжение. Так вот, какая цель в таком сновидении «реальна»? Да никакая! Никакая пещера с кладом, никакие сверхспособности, никакие войны, никакие знания – НИЧЕГО! Это же сон! «Не то!». Малейшее отождествление с какой-либо целью, принятие её как реальности, приводит к прекращению осознавания и проваливанию в обычный сон. В котором, возможно, и развернётся история с достижением цели, ставшей формальной – но уже без участия Свидетеля, того, кто не спит во сне, или, скажем, будучи вынужден спать, _всё-таки_ знает, что это сон, и уже этим осуществляет _управление_ (чтобы управлять, нужен _субъект_, а в обычном сне сознание человека «объектно», миражи «реальных» явлений сминают его, заставляют бояться, вообще действовать _автоматически_). Чем отличается жизнь? Тем, что действие намерения значительно слабее, а непредсказуемость жизненных ситуаций значительно выше, чем во сне. Но малейшее забвение внутреннего призыва от самого себя к самому себе «бди!» или «не отождествляйся!», также как и в осознаваемом сновидении, означает засыпание и увлечение вихрями эгрегоров. Можно сказать – а какой тогда _смысл_, если нет постановки целей? Почему же, она может быть, но не должно быть отождествления с ними, потому что они будут только ответами на вызовы – а какие последуют вызовы, никто ведь не знает? И смысл как раз в том, чтобы отвечать на вызовы удерживаясь от отождествления. Это означает признание принципиальной непознаваемости того, к чему это приведёт, и соответствующий отказ от _проектирования_ будущего – потому что конечная цель не во сне, а в пробуждении, именно эту искру несёт в себе христианство как одна из богооткровенных религий. Что не означает проектирования ответа на вызовы – но только вслед за их осмыслением, а не вслед за заранее положенной внутри сна целью, только под контролем субъективного смысла (проектирую вроде «правильно», но не _нравится_ мне это!), а не подавляя его. В таком описании чаромутие предстаёт как парадоксальное явление, с одной стороны, способствующее пробуждению, с другой стороны, каждый раз усыпляющее человека «объективностью» или «правильностью» определённой цели. К сожалению, на этом я вынужден остановиться.

С уважением, Андрей.