Добрый день, Людмила!
Занимательный образ с медведем и шакалом
Медведь действительно занимается ерундой, взяв шакала в учителя по предмету «имиджмейкерство в блошином шоу», но вся-то беда в том, что сказку рассказывает шакал. Или тот, кто «лоббирует» его – неважно. Главное, что пока так, медведь всегда будет носить на шее всё шакалье семейство.
И вот чему может поучиться медведь у шакала.
Знал медведь что, знал где, знал как – в общем, знал природу, знал владения Божеские, которые называл Госнь, Госень (а Греки лишь подхватили: «Косм-ос»), знал Праязык. А тут появилось этакое «внеприродное» животное, которое гармонию трав, воды и воздуха не чувствовало, но желало всё поменять. Слабое оно было в знании гармонии, да и заниматься ей недосуг было. Слабо было и среди животных. Но сильнО было и очень упорно в достижении своей цели, движимо было чем-то медведю не очень понятным. Медведь-то наивно полагал, что гармония всех должна устраивать, и не то что был бессилен против шакала и его вранья, а просто не понимал, зачем это всё вообще? Но попускал: ну ладно, мол, кажи своих блох. Ведь _обосновал_ же шакал, что это нужно? Медведь-то слушал сказы Госни, а сам сказы перестал слагать. Или, скажем так, не стало их слышно за шакальим визжанием, за сложностями обоснований.
Но, поди, голосишко не слаб? На Руси невегласие это назвается – знаю, а сказать не могу. Совсем другой вопрос, чем у болтливого шакала.
«Просвещение», «модерн» – нужно ли это было русскому? С того мига началась наука. Тогда зародилсь корпорации. Мир вмиг (по исторической мерке) стал «структурированным», «механистичным». Природу – на колени, служить заставить. Наконец, вслух, после тысячелетий не скрываясь от «масс», сказано было: знание – власть. Такая, которая на колени ставит.
Да, нарушалась гармония. Но ведь история давала урок неспроста, и другая сторона тех событий в том, что голос человека зазвучал полной мерой, ощутили люди себя выше природы[1], поняли, что недостаточно слушать сказы Госни – чудесной, живой, но всё же не равной человеку. С одной стороны это привело к ужесточению власти над умами людей всяческих блошиных шоу. Потому что это был следущий, качественно отличный шаг чаромутия: уже изобретались не новые языки народов, а поперёк всех этих языков пролёг общий, искусственный, научный[2]. Который, кроме всего прочего, позволял обосновывать чего бы ни захотелось шакалам – причём совершенно «объективно»! С другой стороны, ведь это было творчество, это было зачатие нового сказа. Хорошо он или плох? Какой есть – много и добра и зла принесла наука, вмешательство в природу. Вопрос ведь был о том, чему можно поучиться, скажем, у европейца.
Да, европеец знает, что всё зависит от него самого. Но какой ценой? Он платит за это уверенностью, и даже верой в то, что искусственная система человеческого общежития (в которой есть этажи, а самый высший есть самый престижный – и именно там живёт европеец) есть добро. Конечно, всё зависит от него! – ведь он не морочится тем, _что_ за стенами этого ветхого здания, зато хорошо изучил все входы и выходы, от всех дверей ключи захватил, и везде таблички развесил с указаниями. А мы хорошо чувствуем обстоятельства, и предпочитаем доверять жизненному потоку, и «добираемся», и «собираемся» – а как же?! Но только стоит посреди Сада Земли радиоактивно-бетонная избушка на курьих ножках, где для нас свободен только подвал. Не просто стоит, да ещё смердит на весь Сад, и в поля-леса не пущает – все они жителям верхних этажей принадлежат, не ходи, не стреляй королевских оленей! Так вот, нам бы поучиться их уверенности в изложении своего понимания, в действии по выбору, в устроении гармонии по собственному пониманию – а до их наглости необязательно ведь опускаться. Но говорить-то надо по-своему – а то они в очередной «указ» свой же тыкнут носом: молчи, мол, видишь, по-другому написано?!
Сегодня «постмодерн» учит дубиной катастроф: «Нет, ребята, говорить вы начали помногу да часто, но далеко это всё от жизни. Вы ведь «открывали» мир? Ну так «открыли» как механизм – он и оказался механизмом. Ещё «открыли», как хаос? Он оказался хаосом. «Открыли» как порядок муравейника, как иерархию? Живите так! Что ещё вы намерены «открыть»? Не кажется ли вам, что мир _оказывается_ таким, каким вы его открываете? А изба ваша, кстати – завалится, уж много нагородили!». А европейцы (ну, понятное дело, вместе с американцами) вняли по-своему – и давай евроремонтом заниматься. А мы стоим и выбираем между «арбайтен»[3] в тёмном сыром подвале и беготнёй по лесам от наёмников «небожителей» – ведь нельзя стрелять королевских оленей, а есть надо! Но из двух зол русские не выбирают. Не то! Так, получается, своё открыть нужно?! Да ещё так открыть, чтоб и самим ясно стало, и чтоб «золотому миллиарду», который на евроремонт надеется, объяснить, и прочим, которые сначала хоть в подвал готовы – а потом карабкаться, карабкаться, карабкаться! А вместо этого мы в тех бумажках ковыряемся: в инструкциях к бытовой технике, в планах помещений, «в правилах общежития», в процедурах препровождения на верхние этажи вливающихся в белозубую богему… В буквах ковыряемся, а подлинный дух «модерна», дух вызова сложившемуся и окаменевшему знанию, сложившемуся порядку давно отлетел, остались инструкции и формулы. А ничего не даст переписывание этих бумажек, ничего не дадут другие формулы – язык их не дозволяет даже разглядеть, что за избушкой есть что-то живое, и там можно жить, не сбиваясь «для оптимизации транспортных потоков» и прочей чаромутной
<censored> в сложенные многомиллионной плотью извания Люцифера, лучезарного, «культурного» и «высокообразованного» Лучешара, который есть также Солнце Прогресса, Световой Клуб писанных Знаний, растущий во «мраке Космоса», Эго Системы.
Стало быть, мы знаем, но сказать не можем – боимся не то ляпнуть, не угодить их высочествам, боимся не по бумажке, не «по правилам», последствий боимся, собственной недограмотности стесняемся, мерами понимания меряемся – и когда короче оказывается (по каким это соображениям?!), сопим в тряпочку. Да ещё надеемся на гармонию Госни, которой наш выбор как будто не нужен, которая, на самом деле, нашим выбором только и есть такова, какова есть! А они, «хозяева», бодро так говорят, и хорошо, действительно, целей добиваются (например, могут собрать сотни тысяч людей и направить их усилия в одно, корпоративное русло), магию сказа освоили, научились цели ставить и их добиваться – но только за эти свои «само собой разумеещиеся цели»[4] и глянуть не в силах.
Я с Вами согласен, борьба ничего не даст – если понимать борьбу как постановку и достижение целей, скажем, «хороших» целей в противодействии «плохим» целям. Потому что если суть в этом, то схваченная и закреплённая в словах цель подчинит выбор действия в новых жизненных узорах некоему заранее заданному Закону, и борьба целей[5] завершится победой… какой-то одной идеи-эгрегора, каковая не замедлит превратиться в систему – и начнётся эгрегориальная война за другое «хорошее»! Поясню свою мысль. Во-первых, это не отрицает ни целеполагания, ни планирования, ни научных, ни «европейских» (коли мы тут промывали косточки какому-то «европейцу») подходов. Просто всё это писанное да терминологическое, пытающее определить, например, «справедливость», должно быть вторично. А чему должно вторить? Выбору, не оторванному от жизненных узоров. И здесь, во-вторых, хорошо поясняет тот живой искренний язык, пример которого на сайте КПЕ дают статьи о Пути Воина. Да, Воин задумывается о мере понимания – но он находится в бою всегда, зная, что его мера понимания неидеальна, и что _не_будет_идеальна_, и, главное, что не нужна таковая[6]. Его не смущает неидеальность, из-за этого он не собирается отсиживаться и бесконечно накачивать мышцы[7] – он действует и готов нести ответственность за свои действия. Воин задумывается о целях, подходах, законах, _учитывает_ самые разнообразные описания мира, построения ценностей, значимостей, важностей, методологий и методов – но не подчиняется ничему из этого, действуя сообразно только глубинному внутреннему пониманию, которое даётся без посредников. Он может отбросить учитывания, если надо будет сделать непредвиденный _выбор_ – и в этом основа его внеязыковой «противоречивой методологии». Все описания, концепции, строгие языковые структуры нужны ему только чтобы _говорить_ об этом с другими. Он знает, что внутренее понимание не выводится ни из каких текстов, а больше осознать его (ни на секунду не забывая об условности такого осознания-описания) помогает только внутренний язык, который развивается не чтением и учением, не «терминологическими аппаратами», а только собственным проникновением в суть слов и явлений. И потому он, не колеблясь, выходит против превосходящей силы. Это уже – «неразумно». Это уже – вызов умствованию (и только потом – внешнему врагу). Таким образом, я с Вами согласен, разумея Ваше высказывание о необходимости «понимания, но не борьбы» так: ничего не даст «борьба» за определённые слова (цель, идею), потому что такая «борьба» следствие «понимания» неких отвлечённых языковых конструкций, отчуждённого знания; и действительно многое даёт борьба здесь и сейчас, в каждой жизненной ситуации, подчинённая только собственному выбору, и объясняемая в первую очередь своим языком, по возможности без костылей чужих текстов, притом не обязанная быть полностью объяснённой и вкладываться в те или иные схемы. Если, к примеру, завтра появится организация, которая начнёт писать на стенах «банкиры – вампиры!» или «не работайте на иностранцев!», ничего хорошего не произойдёт. Можно посвятить кучу времени умнейшим предположениям, ахам да охам по поводу того, что произойдет плохого, вот это как раз легко. Но вот что важно. С «объективной» точки зрения никакой разницы в том, _кем_ будут сделаны тысячи надписей подобного содержания в крупных (или мелких?) городах, попросту нет. Но я верю вот во что. Если их сделает человек, или люди, которые вкладывают в это доброе намерение, то, даже при всём плохом, что, возможно, произойдёт, в людях зародится сомнение, произойдёт некий сдвиг понимания – внутреннего! И это будет важнее миллионов слов и всяких «политических» перестроек. Другое дело, что ведь должно быть внутренее стремление сделать именно это, а не так: «бери, Вася, краску, и иди рисуй». Я, честно говорю, сейчас – не пойду. Потому что сейчас вижу смысл – лично для себя – в другом. И, другой момент, даже имея внутреннее понимание какой-то необходимости, в человеке всегда ведь просыпается умствование (причём ДО совершения действия): «а как это согласуется с целями и задачи? Достаточно обоснованно ли?» И т.д. Умствование, которое часто берёт верх над внутренним пониманием, которое в изученных языках и схемах попросту не находит нужных в данный момент способов изъяснения (а это _всегда_ касается понимания _по-настоящему_нового_). И я полностью согласен с автором этих статей – в первую очередь нужно воспитывать Воинов, в первую очередь в себе самих. А потом уже – описания, модели, концепции. Вот это и есть «противоречивая методология» Воинов, и для связки первого и второго, для связки внутреннего понимания и различных «способов говорить», для со-общения с другими людьми не в ущерб целостности собственных смыслов, нужен живой язык. И снова и снова я возвращаюсь к тому, что познание русского языка является первым делом – из тех, о которых можно говорить словами. Потому что иначе – бесконечные споры о ярлыках, об идеях, об искусственных построениях. Это отнимает время тогда, когда каждый мог бы стоять на своём рубеже, и разбираясь, сообщать соратникам в деле правды (вне зависимости от того, к каким эгрегорам они себя относят, или их относят другие), какой смысл _он_ лично видит здесь и сейчас.
Потому, что касается обучения английскому, могу сказать так. Это очень и очень вредит. С другой стороны, мы же не будем скатываться в «объективность»! Мой сын второй год учит английский. Я не говорю с ним о «политике», я наглядно _показываю_ ему убогость английского, постоянно сравниваю его с русским. Говорю, что учат английский в школах неспроста, а потому, что это нужно – причём совсем не русским. И этого вполне достаточно. Пусть учит – с моим присутствием это ведь вакцина. И даже больше – витаминный удар (по болезни). Разве вакцина – это «объективное зло»? Лучше бы без неё – но тогда и без болезни – а ведь мы имеем то, что имеем, и вопрос, что с этим делать. Кроме того, всякая болезнь есть в первую очередь сигнал – что-то не в порядке. Пусть пока не все понимают, что изучение английского с первых классов есть сигнал: «вы живёте в оккупированной стране! Вас _уже_ завоевали, и заставили – как всегда было в истории – учить язык завоевателей!». Надо больше говорить об этом, надо выводить на свет, в том числе, Лукашевича и Шишкова – и _показывать_, что английский убог и немощен. Кто _сам_ считает это важным, уже давно делает это – каждый на своём рубеже, зная (или не зная), что усилия на первом приоритете проявляются далеко не сразу.
Немного от Лукашевича (Латинский корнеслов): «…которая в сих ордах, или сброде Сибирских дикарей, народность была многолюднейшая, та брала и перевес, но никогда Славянская, потому что она у ордынцев считалась холопскою. Славяне, по чувству внутреннего достоинства, в свою очередь, скорее все до единого погибали, нежели составляли из своего языка смешанный, полу-Славянский. Тем все это и поканчивалось».
Закончу словами А.С.Шишкова:
«Свергнув иго чуждого языка и воспитания, нужно сказать им: "Как? Мы, варвары, век свой славимся нравами и оружием; а вы, не варвары, ужасами революции своей отняли славу у самого ада. … Как? Мы, непросвещенные, почитаем веру, единственный источник добродетелей, единственную узду страстей, а вы, просвещенные, попрали ее и самое бытие Бога, не по чудесам созданного им Mipa, но по определениям Робеспьеровым! Как? Мы, имея коренный, древний, богатый язык, станем предпочитать ему ваше скудное, из разных языков составленное наречие!"
Так должно отвечать, а не думать: "Где нам за вами гоняться! У вас и мужики говорят по-французски! Вы умеете и чепчики делать, и на головы накалывать, и цветы к цветам прибирать. Ради самого Парижа, не отступайте от нас! Будьте всегда нашими учителями, наряжателями, обувателями, потешниками, даже и тогда, когда соотечественники ваши идут нас жечь и губить!"»
С уважением, Андрей.
--------------------------------------------------------------------------------
[1] Выше! Иерархия свойственна природе, и человек, как шакал, может полагать себя «выше» природы иерархически, количественно. Но может полагать, что он _выше_, как наместник.
[2] не упоминаю вероисповедания как языки, лежащие тоже «поперёк» естественных языков. В особенности «поперёк» относится к «авраамическим религиям» – они ведь утверждают существование Единого и Единственного вне Госни. И, значит, вне языка – но в текстах старшие авраамисты создали себе крепенького такого идола, средние авраамисты порядком намудрили с «логосом» и запутались в словах, а младших, как и русских, частенько просто используют, да и они часто противопоставляются Западу в целом, хотя ведь всё в истории не зря.
[3] ну никак не узнать в «гаст» гостя, а в «арб» раба! Последнее уже имеет _название_: ассирийская перестановка.
[4] думаю, Вы знаете, что большинство людей в Европе и Америке в целом согласны с тем, что они «просвещают» весь остальной мир.
[5] а это есть ничто иное как борьба идей-эгрегоров. Почему? Потому что «цель» всегда в рамках языка, цель всегда определена. Скажите кому-нибудь, что ваша цель «справедливость» – и тут же получите вопрос: «а как это? Опиши! Потому что это же _субъективное_понятие_!»
[6] Потому что это будет значить «соответствует заранее заданной видве-идее».
[7] Излюбленный сюжет Голливуда соответствует всегда выигрышной стратегии в любой компьютерной игре (сравнение уместно, потому что речь про виртуальные миры западного чаромутия) – отсидеться, собрать побольше количества (спецоружия, мускул, умения пробивать 5 досок, а не 3, и т.п.), чем у врага, и лупануть, снести одним махом. Не придуман пока такой искусственный интеллект, который бы сделал такую стратегию недейственной – потому что во все ИИ заложена по чаромутной необходимости (имею в виду ограничения всех