[doctorr]

Сообщение от НАНОТЕХНИК

На счёт спасителей в виде отдельных личностей:
Цитата:
6. Я много раз говорил о том, что в Новом времени нет смысла ожидать Второго пришествия, ибо, кем бы ни был явлен Сын Бога и какие бы задачи для человечества Он ни нёс собой, при таком огромном, а теперь и многоуровневом населении Планеты со своими искажёнными морально-нравственными устоями, а лучше сказать, со своими Духовными заблуждениями, Его появление будет не замечено и, более того, будет способствовать дополнительному разобщению народов мира по своим собственным религиозным заблуждениям.
7. Поэтому Я уже говорил, что на сцену Истории человечества в качестве СПАСИТЕЛЯ выходит не отдельная Сущность, пусть даже самого высокого Духовного уровня, а целый Народ, а точнее, целый ЭТНОС Славян-Ариев, продемонстрировавший 26 ноября 2012 года, что Единение в Духе может стать Началом Начал формирования людей-Богов, или основы Шестой расы, способной увидеть четырёхмерное Пространство!

http://www.otkroveniya.ru/tolk3/t3-12.01.13.html

Теперь я понимаю, откуда у Вас, Нанотехник, столько винегрета. Скажи мне, что ты читаешь, а я скажу, кто ты.
Откровения «Высшего Космического Разума» по поводу национальной идеи – народа-спасителя вовсе не новы. О народе-спасителе и народе –богоносце ещё полтора века назад говорил Фёдор Достоевский.
Прошу Вас очень внимательно прочитать три диалога из романа Достоевского «Бесы». Ещё 150 лет назад говорили про богочеловеков о человекобогов, о богоизбранности русского народа (масоны типа Ставрогина и Шатова) и о ничтожности русского народа (либералы-бездельники типа Верховенского-старшего). Прошу особо обратить внимание, откуда происходили все эти крайности (Бог любит меру, а дьявол – крайности)?
Да оттуда, откуда и сегодня: Запад (Америка+Европа). Боже мой, за 150 лет ничего не изменилось!
Итак, диалоги из «Бесов»

Диалог Кириллова и Ставрогина:
— Всё. Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив; только потому. Это всё, всё! Кто узнает, тотчас сейчас станет счастлив, сию минуту. Эта свекровь умрет, а девочка останется — всё хорошо. Я вдруг открыл.
— А кто с голоду умрет, а кто обидит и обесчестит девочку — это хорошо?
— Хорошо. И кто размозжит голову за ребенка, и то хорошо; и кто не размозжит, и то хорошо. Всё хорошо, всё. Всем тем хорошо, кто знает, что всё хорошо. Если б они знали, что им хорошо, то им было бы хорошо, но пока они не знают, что им хорошо, то им будет нехорошо. Вот вся мысль, вся, больше нет никакой!
— Когда же вы узнали, что вы так счастливы?
— На прошлой неделе во вторник, нет, в среду, потому что уже была среда, ночью.
— По какому же поводу?
— Не помню, так; ходил по комнате… всё равно. Я часы остановил, было тридцать семь минут третьего.
— В эмблему того, что время должно остановиться?
Кириллов промолчал.
— Они нехороши, — начал он вдруг опять, — потому что не знают, что они хороши. Когда узнают, то не будут насиловать девочку. Надо им узнать, что они хороши, и все тотчас же станут хороши, все до единого.
— Вот вы узнали же, стало быть, вы хороши?
— Я хорош.
— С этим я, впрочем, согласен, — нахмуренно пробормотал Ставрогин.
— Кто научит, что все хороши, тот мир закончит.
— Кто учил, того распяли.
— Он придет, и имя ему человекобог.
— Богочеловек?
— Человекобог, в этом разница.