[alexmaj]

Мероприятия по дезинформации противника становились составной частью замысла операции. Для достижения скрытности управления войсками разрабатывались, как правило, два плана операции. Постановка боевых задач осуществлялась накануне, а соединениям и частям вооруженных сил Афганистана – лишь за несколько часов до начала операции.
Необходимость эффективных мероприятий по оперативной и тактической маскировке подтвердилась и при проведении специальной операции в Чечне в 1994–1996 гг.
Там, где умело применялись меры по "обману" противника, там было меньше потерь и боевые задачи войска решали успешнее. Это достигалось, как правило, применением ночных действий, смелыми обходными маневрами по труднодоступной горной местности, введением в заблуждение относительно истинных намерений федеральных сил.
Оперативная маскировка действий авиации осуществлялась на всех этапах ее участия в боевых действиях.
Во-первых, важная роль отводилась маскировке при создании авиационных группировок отечественных ВВС в районах конфликтов и при переброске авиационной техники и специалистов из СССР/РФ в другие регионы.
Во-вторых, проводились мероприятия по маскировке группировки авиации, уже созданной в районе вооруженного конфликта.
В-третьих, маскировка осуществлялась при выполнении боевых задач частями и подразделениями ВВС.
В ходе создания авиационной группировки основными мероприятиями оперативной маскировки являлись: ограничение количества лиц, привлекавшихся к планированию перегруппировки авиации в район вооруженного конфликта; соблюдение режима маскировки в период перебазирования частей, соединений и объединений ВВС (в летном, воздушном и наземном эшелонах); дезинформация агентурной разведки о месте назначения и целях передислокации авиационных частей и соединений; сокращение сроков организации и выполнения перегруппировки сил авиации в район конфликта.
От противника авиационная группировка в районе вооруженного конфликта скрывалась следующим образом: сокращением времени нахождения авиационных частей на аэродромах в районе конфликта с момента посадки после перебазирования до первого боевого вылета; рассредоточением и маскировкой авиационной техники на базовых аэродромах; созданием ложных аэродромов и радиосетей.
Внезапность в боевых действиях авиации достигалась: планированием боевых действий строго ограниченным кругом лиц; сокращением времени на подготовку к боевому заданию; проведением мероприятий по дезинформации; ограничением применения радиосредств в ходе выполнения боевого полета; использованием предельно малых высот и складок местности; внедрением новой техники и средств радиоэлектронной борьбы.
ИНФОРМАЦИОННОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
Опыт локальных войн и вооруженных конфликтов 80-х – 90-х годов показал, что одним из самых важных и специфических видов оперативного (боевого) обеспечения, фактором успешного ведения военных действий и в целом достижения военно-политических целей войны (конфликта) и защиты государственных интересов становится информационное обеспечение.
Его реализация осуществляется наличием отлаженного механизма государственного контроля над процессом информационной политики посредством воздействия через средства массовой информации на общественное сознание как внутри страны, так и за ее пределами.
Причем, это воздействие осуществлялось на всех этапах развития кризисной ситуации – как при принятии решения об участии вооруженных сил в возникающих или уже возникших локальных войнах и вооруженных конфликтах, так и в ходе их ведения, и особенно после завершения военных действий.
Зарубежный опыт показал, что использование противоборствующими сторонами возможностей СМИ в своих интересах, как правило, становится составной частью общего плана (сценария) ведения операций и боевых действий.
Эти положения нашли свое подтверждение при подготовке и проведении операции "Буря в пустыне" в 1991 г., в ходе американского вторжения на Гаити в 1994 г., в ходе боевых действиях вооруженных сил Израиля против Ливана, при периодических налетах американо-британской авиации на Ирак, а также в ходе продолжающейся миротворческой операции НАТО в Боснии и Герцеговине. Сильнейший информационный прессинг оказывали США и их союзники по НАТО в связи с событиями в югославском Косово в 1999 г.
Информационная составляющая является неотъемлемым компонентом любого вооруженного конфликта современности, ибо военные победы могут быть сведены на нет и утрачены при окончательном мирном урегулировании, если произойдет негативный поворот общественного мнения по отношению к стороне, эти победы одерживающей.
Классический пример тому – чеченская кампания 1994–1996 гг., в боевой конкретике на три четверти выигранная российской армией к августу 1996 г. и к тому же времени стопроцентно проигранная в информационном пространстве. Такой результат создал в обществе непреодолимую тягу к миру любой ценой, что в конечном итоге привело к Хасавюртовскому соглашению, и, как показали последующие события, стало прелюдией к очередной чеченской кампании 1999–2000 гг.
Содержание информационного обеспечения зависит от многих факторов и от этапов развития военно-политического кризиса. На этапе принятия решения об участии вооруженных сил основное его содержание зависит прежде всего от степени информационного "охвата" предполагаемого ТВД, а также от масштабов информирования мирового сообщества о проблемах региона и сформированного "образа потенциального врага".
Так, если при освещении операции "Буря в пустыне" или миротворческой акции ООН в бывшей Югославии фактор достаточной информированности мирового сообщества и сложившиеся устойчивые стереотипы подачи информации о региональных проблемах явились надежным фундаментом, на котором строилась дальнейшая информационная деятельность, то подобная основа практически отсутствовала при подготовке операций американских войск в Панаме (1989), Сомали (1993).
Классический вариант использования возможностей СМИ был продемонстрирован командованием коалиционных сил во главе с США против Ирака в 1991 г. Общее руководство информационно-пропагандистской деятельностью на стратегическом уровне осуществлялось непосредственно Советом национальной безопасности страны, а также представителем администрации в лице заместителя министра обороны по политическим вопросам.
Организация согласованных действий командования оперативного звена с представителями СМИ в ходе подготовки и проведения операции была возложена на специально созданный так называемый Межведомственный координационный комитет по общественной дипломатии. Главенствующая роль в распространении необходимой информации принадлежала агентству ЮСИА.
Одной из важнейших задач на подготовительном этапе информационной противоборства становится использование возможностей СМИ для введения потенциального противника в заблуждение, дискредитации его военно-политического руководства и конкретных лидеров, а также мероприятий по ограничению информационно-пропагандистской деятельности противника вплоть до организации частичной или полной информационной блокады.
Так, в процессе развертывания группировки войск антииракской коалиции в Персидском заливе значительная часть мероприятий по дезинформации осуществлялась по специальному плану Комитета начальников штабов ВС США. В этот период американское командование, широко используя журналистов, приступило к планомерному распространению заведомо ложных сведений о характере подготовки вооруженных сил к возможным боевым действиям против Ирака.
Наиболее важные дезинформационные мероприятия были проведены во второй половине августа 1990 г. – в момент интенсивного наращивания группировки американских войск в Саудовской Аравии. В этот период по всем информационным каналам передавались значительно завышенные данные о численности уже переброшенных в регион живой силы и техники, что способствовало отказу Ирака от нанесения превентивного удара по группировке американских войск, которая на тот момент, по мнению генерала Н. Шварцкопфа, была особенно уязвима.
Начало и развитие локальной войны (вооруженного конфликта) нередко приводят к нарушению нормального режима функционирования средств массовой информации, к ограничению или полному прекращению их деятельности. В этих условиях командование и штабы должны предпринимать энергичные меры по заполнению образовавшегося информационного вакуума в своих интересах с целью создания благоприятных информационно-психологических условий выполнения поставленных задач.
Важным фактором их успешного решения можно считать обеспечение высокой степени управляемости деятельностью влиятельных СМИ со стороны военно-политического руководства и командования группировкой вооруженных сил. К примеру, в ходе операции "Буря в пустыне" для достижения максимальной тактической внезапности и уменьшения боевых потерь личного состава МНС с началом наземной операции полностью прекратилось распространение официальной информации из района боевых действий.
Командование объединенного штаба ввело жесткий 48-часовой мораторий на сообщения СМИ и особые ограничения на любую информацию, касающуюся содержания оперативных планов и местоположения группировок войск. И только спустя двое суток, по достижении первых положительных результатов наступательной операции, средствам массовой информации была вновь предоставлена возможность широкого освещения событий.
Специально созданная радиостанция "Голос Залива" не только ретранслировала программы Би-би-си и "Голоса Америки", но и на протяжении почти двух месяцев по 18 часов в сутки вела собственные передачи с наземных станций на территории Турции и Саудовской Аравии, а также со специально оборудованных под ретрансляторы самолетов ЕС-130.
Для обеспечения оперативности в подготовке и распространении репортажей активно задействовались транспортные вертолеты сухопутных войск и морской пехоты США, доставляющие в районы расположения войск корреспондентов ведущих информационных агентств США и их союзников.
Особенно заметно роль СМИ проявилась в ходе проведения мероприятий по сокрытию истинного направления главного удара МНС против Ирака. В прессу регулярно давались сведения о якобы имевшем место выделении дополнительных подразделений и частей тактической, палубной и армейской авиации в интересах авиационного обеспечения предполагаемой десантной операции. Этим преследовалась определенная цель – убедить иракцев в существовании главной опасности для себя со стороны кувейтского побережья.
Подтверждая эту мысль, телерадиокомпания Би-би-си сообщила о получении доступа к "достоверным" сведениям о том, что морская пехота США захватила остров Файлака в Персидском заливе и выдвигает десантно-штурмовые части к побережью Кувейта.
О результативности подобных акций свидетельствует то, что иракское военное руководство приступило к активной подготовке к отражению морской десантной операции, сосредоточив на кувейтском побережье Персидского залива по меньшей мере семь дивизий и выделив в их распоряжение значительное количество сил артиллерии и инженерных средств.
В конечном же итоге главный удар соединений 7-го армейского корпуса был нанесен на сухопутном направлении в обход группировки ВС Ирака в Кувейте.
Совершенно особенная ситуация с точки зрения информационного обеспечения боевых действий сложилась в ходе проведения первой чеченской кампании. По мнению некоторых экспертов, это в первую очередь связано с тем, что со времен гражданской войны 1918–1922 гг. Россия впервые масштабно использовала подразделения своих ВС против конкретного противника на собственной территории.
Кроме того, конфликт характеризовался жестким соперничеством имеющих практически одинаковую подготовку специалистов не только по управлению однотипными образцами оружия и военной техники, но и профессионалов в области СМИ, идеологии, общественной психологии, пропаганды и т. д.
С началом ввода войск военно-политическое руководство Чечни осуществило ряд оперативных мероприятий по организации собственной информационной службы. Главным органом, призванным формировать, координировать и осуществлять информационно-пропагандистскую деятельность, стала пресс-служба Дудаева.
По всем вопросам информационного обеспечения данной структуре подчинялся главный штаб так называемых вооруженных сил Чечни, а также приступившее к работе уже 12 декабря 1994 г. во Владикавказе представительство ЧР на переговорах с Россией.
В начале февраля 1995 г. при правительстве ЧР было создано Министерство информации, главной задачей которого становилось информационное и идеологическое обеспечение вооруженного сопротивления. С этого момента вся информационная деятельность начала осуществляться исходя из единого плана и под единым руководством.
В совокупности с отсутствием планомерной информационной работы федеральных органов власти на подготовительном этапе перед применением вооруженной силы это привело к тому, что информационная служба сепаратистского режима достаточно легко завладела инициативой в информационно-пропагандистском освещении вооруженного конфликта в Чечне.
Наиболее активно при решении этих задач использовались возможности телевидения и радиовещания. Уже 14 декабря 1994 г. Д. Дудаев выступил по грозненскому телевидению с обращением к народу, в котором, заклеймив позором российское руководство, выразил уверенность, что война с Россией будет вестись до конца.
Кроме того, в распоряжении чеченского руководства имелось несколько мобильных телевизионных комплексов. С их помощью после взятия столицы Чечни федеральными силами Д. Дудаев и его ближайшие сторонники регулярно выходили в эфир из горных районов на юге республики. Одним словом, с самого начала вооруженного конфликта чеченское телевидение полностью переключилось на информационно- пропагандистскую деятельность и проводило ее довольно успешно.
На протяжении всего периода конфликта важной формой информационного воздействия, которой пользовался чеченский режим, оставалась печатная пропаганда. Кроме официального органа Чеченской Республики – еженедельной газеты "Ичкерия", выступавшей в роли главного проводника идей сепаратизма и продолжения вооруженного сопротивления федеральным властям – во многих населенных пунктах распространялись и другие издания: газеты "Республика", "Возрождение".
Выражая де-юре интересы правительства национального возрождения или комитета национального согласия, подобные издания тем не менее регулярно помещали на своих страницах материалы тенденциозного, а порой и откровенно антироссийского содержания.
Высокая эффективность подобной информационно-пропагандистской кампании подтвердилась тем, что в феврале 1995 г., кроме 15 тыс. организованных в отряды боевиков, против российских войск действовало уже около 30-40 тыс. так называемых народных ополченцев.
Информационная служба Чечни не менее активно использовала в своих интересах возможности СМИ и на международном уровне. Уже в январе 1995 г. в Кракове приступил к работе Чеченский информационный центр, который под прикрытием организации гуманитарной помощи жертвам боевых действий в Чечне занялся активной пропагандистской деятельностью ярко выраженной антироссийской направленности.
Созданная на базе центра, радиостанция "Свободный Кавказ" имела свой филиал на территории Литвы (в Каунасе) и осуществляла вещание на нескольких языках не только на многие государства Центральной Европы, но и на значительную часть территории РФ.
Достаточно широко многие информационные агентства комментировали "официальное" обращение Д. Дудаева в ООН с просьбой "оказать содействие в разрешении противоречий" между Москвой и Грозным. Сенсационно прозвучало сделанное в Турции заявление для средств массовой информации министра иностранных дел самопровозглашенной республики Ичкерия о том, что "чеченские повстанцы, значительно ослабив мощь российской армии, сделали стратегический подарок армиям НАТО.
И в этой связи Чеченская Республика обращается к руководству Североатлантического альянса с просьбой оказать ей немедленную помощь".
Наиболее известными и широко представленными в СМИ результатами информационной деятельности чеченских властей на международном уровне можно считать принятую Европарламентом резолюцию "О положении в ЧР", которая на основе тезиса о "российской военной интервенции в Чечне" выдвигала обвинение Российской Федерации в использовании ВС против национальных меньшинств. В этом ряду находится также проведенная в декабре 1995 г. в Кракове конференция "Международное право и Чечня" с участием 45 журналистов и правозащитников из 14 стран.
Отмечая высокую информационную активность со стороны руководства ЧР, можно сделать вывод, что массированное и многоуровневое использование Грозным информационных возможностей в собственных интересах оказало существенное влияние на ход конфликта и явилось объективной предпосылкой для создания условий, способствовавших прекращению боевых действий осенью 1996 г. и началу мирного диалога в рамках переговорного процесса. Естественно, в интересах Чечни. Отдельные попытки центрального руководства направить информационный поток в свою сторону действенных результатов не дали.
Практика подтверждает, что завершение непосредственной военной фазы локальной войны (конфликта), как правило, не означает снижения интенсивности или прекращения использования СМИ со стороны военного командования и политического руководства противоборствующих сторон.
В ходе второй чеченской кампании акценты в информационном и информационно-техническом обеспечении во многом поменялись. Открытая террористическая деятельность чеченских боевиков (при попустительстве грозненских властей) создала своеобразный "античеченский синдром", на фоне которого центральным СМИ удалось перехватить инициативу. Конечно, в само информационное поле "вмешались" парламентские и президентские выборы.
Средства информации отдельных партий и движений нередко запускали пропагандистский жупел с критикой Центра и его кавказской политики. Но в целом СМИ наконец-то осознали, что сила государства – в силе армии. Ее же действия должна обеспечивать мощная и мобильная структура государственных и частных средств массовой пропаганды.
При явной угрозе национальной безопасности эта структура обязана руководствоваться здравым смыслом, а не корпоративными (как правило, финансовыми) интересами.
Понятно, что во всех случаях информационного противостояния должен быть отлажен механизм получения необходимых сведений и фактов для интерпретации военно-политической хроники. В данном случае особую роль сыграл Генеральный штаб, специальные органы которого не мало преуспели в освоении навыков формирования как позитивного имиджа национальных Вооруженных Сил, так и негативного образа реального (или вероятного) противника.
Пожалуй, все началось с событий в Косово, когда российская общественность впервые за последние годы осознала степень геополитического одиночества своей страны, пытавшейся защитить братьев-славян от агрессии НАТО.
Информподразделения Генштаба грамотно комментировали происходящее, вели собственный счет потерь воюющих сторон, при этом их цифры расходились с официальными натовскими. И российское общественное мнение, против обыкновения, на этот раз проявило склонность в большей мере доверять своим военным комментаторам и интерпретаторам.
Затем был триумфальный марш-бросок роты российских ВДВ из Боснии на Приштинский аэродром, ставший финальным аккордом натовско-югославского военного противоборства. Данная акция, осуществленная образцово во всех отношениях, с соблюдением всех правил военно-полевого пиара, отчасти вернула уважение российского общества к собственным вооруженным силам.
А спустя несколько месяцев начались известные события в Дагестане, за которыми последовала новая военная кампания в Чечне, разумно названная контртеррористической операцией. На сей раз, в отличие от того, что было в 1994–1996 гг., Министерство обороны, Генштаб и командование Северо-Кавказского военного округа взяли в свои руки руководство всеми действиями в Чечне, получили возможность выстраивать рисунок контртерростической информационной операции по собственному разумению (естественно, согласовывая отдельные детали с политическим руководством страны).
С самого начала было очевидно, что в информационной войне чеченскую пропаганду будут поддерживать зарубежные и некоторые российские СМИ, которые по своей совокупной мощи значительно превосходили то, чем располагала официальная российская пропаганда.
Поэтому стратегический замысел российского "информационного командования" изначально строился на том, чтобы сохранить доминирующее положение в отечественном информационном поле, безотносительно к результативности антироссийской пропаганды за рубежом.
И был принят простой, но весьма эффективный порядок работы с представителями СМИ: получение первичной информации значительно сужалось благодаря введенной системе разрешений, пропусков и допусков на театр военных действий. Информация о происходящем в Чечне разрабатывалась самими военными, затем в должном виде передавалась для всеобщего пользования.
Таким образом до минимума сводился поток неконтролируемого "информационного бэкграунда", а следовательно, резко уменьшились возможности построения видиорядов и убедительных текстовых материалов о "мерзостях войны", о "страданиях бедных солдат", об "ошибках командования" и пр. Естественно, западные СМИ переключились на использование чеченских сюжетов, но в России они не находили значительного спроса, ибо не вызывали доверия аудитории.
В то же время усилиями пропагандистов всех родов войск при активном содействии журналистского корпуса создавался новый образ отечественных Вооруженных Сил, побеждающих заклятого врага в справедливой войне.
Отметим при этом, что в ходе операции "Буря в пустыне" в соответствии с решением американского военного командования были предприняты жесткие меры в отношении работы с журналистами. Они получали лишь "нужную" информацию на специальных "пулах" для представителей СМИ. В район боевых действий корреспонденты не допускались. То же самое можно сказать и в связи с операцией "Объединенная сила". "Объективные" сведения о действиях натовской авиации в Косово и о "зверствах" сербов можно было получить лишь в ходе ежедневных брбрифингов в штаб-квартире НАТО в Брюсселе.